Узники Славы

—Примите этот праздник всей душой. Голодных накормят; гневный кулак, готовый упасть на голову ребенка, опустится; обидное слово застынет в воздухе; а убийца отпустит свою жертву. Все вы приглашены к Рождественскому столу, и Иисус Христос в том числе.

И снова, последняя фраза Кэри Гранта вызвала добрый смех, который смыл яд злобных замечаний и восстановил мир и веселье в доме Этел.

Через несколько месяцев Этел не стало. Она последовала за мужем в мир иной. А еще через месяц она вышла пообщаться со мной и извинялась, что она не “увидела” меня. Она сказа, “Если бы я знала, кто говорил через тебя!”

И я вдруг поняла, что перед Рождеством, советую Этел бросить диету, Кэри Грант предвещал ей предстоящий скорый переход в мир иной. Он надеялся, что как экстрасенс, она поймет его слова, и не испугается. Кэри Грант на самом деле говорил ей, что перед концом гораздо важнее находится в хорошем и приподнятом настроении, чем жевать скучную, а главное, опротивевшую здоровую пищу. Поняла ли она его? Я почему-то не решалась спросить ее. Вместо этого я поблагодарила ее от всего сердца за замечательную возможность целый год бывать на ее собраниях и тренироваться спиритической коммуникации.

В поисках достоинства

7 марта, 2000

Т: — Можно ли мне называть вас вашим именем Кэри Грант в записях нашего диалога?

КГ: — Пока нет. Я ненавижу себя в качестве того сценического образа, которому критики приклеивали ярлыки вроде… лошадь, идол, демон, темный ангел. При чем тут демоны и темные ангелы, если я на протяжении всей моей артистической карьеры боролся за человеческое достоинство? Я делал мое дело, работал всю жизнь, и стал вдруг … демоном! Мое настоящее имя иное, и мне хочется снова найти себя. Но образ моей юности не “всплывает”, потому что я предал его, я предал мое имя, мою сущность. Я прошел сквозь мою голливудскую карьеру, как манекен для костюмов, сшитых на заказ. Я продолжаю искать того парня, кем я был когда-то. На земле я стыдился его, потому что он был уличным акробатом, который жил в вагончике циркачей.

Критики писали, что как актер я обыгрывал свое достоинство, выставляя его на грань смешного, но, никогда не теряя его. А как быть с воспоминанием, как однажды утром, когда я работал в цирке, я проснулся в вонючей луже мочи циркового слона? Тогда я так и не нашел уборной, дело закончилось тем, что я помочиться в ту же лужу. Как это подействовало на чувство моего достоинства? В то утро я потерял мое достоинство, или наоборот, нашел его?