|
Для ведения более свободной и раскованной половой жизни требуется такая же инфраструктура, как и для функционирования расширенной семьи. Такие древние оправдания совместного проживания несчастливых супругов, как воспитание и содержание ребенка, не принимаются в расчет в коммунальном обществе, разделяющем радости и заботы по воспитанию детей. Взрослые, поделившись с другими частью семейных обязанностей, могут заниматься чем-то иным и повысить свою квалификацию в области «любовных утех». За три года, проведенные в Раджнишпураме, я узнал о женщинах и о себе гораздо больше, нежели за тридцать предшествовавших лет «традиционных взаимоотношений» в обычном мире. И если этот вид любви и есть будущее, то психологический барьер, именуемый единобрачием, в грядущем веке, по всей видимости, прикажет долго жить. В процессе социально-психологических исследований Лат- кина — Литтмана, на основании опроса представительного подбора типичных жителей Раджнишпурама, была произведена оценка душевного состояния коммунаров по ряду психологических показателей. В их число входили: подверженность стрессам, товарищеская взаимопомощь, степень депрессивного состояния и чувство собственного достоинства. Среднее значение показателя подверженности стрессам у жителей Ранчо оказалось весьма низким и составило 15,22, в то время как нормативное среднее американской нуклеарной семейной ячейки достигает величины 23,34. Максимально возможный балл по шкале оказания людьми помощи друг другу равняется 40; у коммунаров он составил 37,91. Степень депрессивного состояния санньясинов соответствовала 37,91. Согласно данным исследований Радлоф- фа, средние значения этого показателя у белых американцев в то время варьировались от 7,94 до 9,25. И, наконец, чувство собственного достоинства коммунаров по шкале Розенберга измерялось 35,71 балла, что значительно превышает значение данного показателя (в среднем около 30) у обычного человека. Привычные стереотипы распределения обязанностей по половому признаку, которые так старательно пытается изгладить в нашем мышлении современное общество, на Ранчо попросту не существовали. Помню, как в первый раз поверг меня в изумление вид миловидных, хрупкого телосложения женщин, справляющихся с такой тяжелой землеройной техникой, как скрепер или экскаватор. Аналогичное впечатление произвели на меня и мужчины, просиживавшие с видимым удовольствием день-день- ской за швейной машинкой. Для обитателей коммуны скорее стало правилом, нежели исключением, осваивать как можно больше профессий во время пребывания в Раджнишпураме. Это представляло каждому возможность лучше понять, как функционирует вся система общинного хозяйства, и, кроме того, расширило кадровый состав общинных мастеров на все руки. Во время своего пребывания на Ранчо мне приходилось исполнять обязанности «борца» с вредителями сельского хозяйства, служащего гостиницы, сторожа, лесного пожарного, повара, плотника (не очень квалифицированного, правда), землекопа, грузчика, дояра и хорошего помощника управляющего скотоводческим хозяйством. Моя добрая подружка в разные вріемена была водителем автобуса, официанткой, изготовителем вывесок, бортпроводницей на Раджнишевских авиалиниях и руководительницей слесарной мастерской. Фактически до этого можно было не иметь ни малейшего понятия о том, как делаются такого рода вещи, поскольку в этом не возникло никакой потребности. Теперь же каждый становился одновременно и учеником и учителем, а дело кончилось тем, что многие стали квалифицированными специалистами и овладели специальностями, которые им впоследствии очень пригодились. — 198 —
|