|
Все кинулись наружу. Я тоже. Лида накладывала повязку и задержалась. — Сестрица... Останьтесь с нами... Так она осталась и ходила от одного стола к другому, пожимала руки, поздравляла. А на стадионе около госпиталя уже собралась толпа. Наши в халатах, другие в форме, солдаты из разных частей. Кругом слышим беспорядочную стрельбу. Майор влез на ящик и объявил: — Товарищи! Фашистская Германия капитулировала! Ура! Все закричали, бросились обниматься. Майор выстрелил вверх, нашелся еще кто-то с оружием, послышались редкие хлопки. Салют слабенький, мы — госпиталь. Долго еще не хотели расходиться, с трудом удалось отправить сестер и врачей. В перевязочной Лида уже успела перевязать почти всех, что лежали на столах. Я поздравил их с победой. Дальше были слезы, которые запомнились на всю жизнь. Шура Маташкова заглянула в перевязочную. — Николай Михайлович, пойдемте к Зое... А что, плохо? Нет, нужно ей сказать... просила. Вы лучше скажете. Мне не хотелось идти... Нет, не хотелось... Но что сделаешь — надо. Доктор. Она лежала одна в маленькой палате, бледная, с синевой, глаза закрыты, и даже не знаешь, жива ли. Шура шепчет: — У нее был озноб в восемь часов... Теперь забылась. Но очень просила разбудить... — А может, не будить? Проснется — скажем. — Разбудить, Николай Михайлович... Пожалуй, и не проснется уже сама. — Зоя, Зоечка! Чуть приоткрыла веки. Облизала сухие губы. — П-и-ть.. Шура напоила ее из поильника морсом. Глаза совсем открылись. Взгляд осмыслился. — Зоя, Германия капитулировала! Поздравляю тебя с победой! Оживилась, улыбнулась болезненной, робкой улыбкой. Слеза поползла из угла глаза по виску вниз. — Позд-р-а-в-ляю... и вас поздравляю... Дождалась... Теперь бы поправиться... Сел около нее на кровать, взял руку, тонкую, бледную, бескровную, с грубой кожей на ладони, с короткими неровными ногтями.. Говорил, утешал... — Ты усни, Зоечка. Набирайся сил... И она уснула... К вечеру был еще один озноб, после которого полный упадок сил и сердечная слабость... Ничего сделать не могли. Умерла... Это была последняя смерть в нашем госпитале. И оттого особенно обидная и печальная. Но все вокруг так переполнилось счастьем, что ничем не затмить радость: Просто не верилось: «Уже не убивают!» Глава пятнадцатая. КОНЕЦ ППГ-2266.Днем 9 мая заканчиваются мои военные записки. Дальнейшую историю ППГ-2266 я кратко расскажу по памяти. Она не кончилась сразу, после победного салюта. Госпиталь расформировали только в ноябре. Пока была война, казалось, что, как только немцев побьют, сразу всех распустят, и начнется счастливая мирная жизнь. Но была еще Япония. Эти полгода нудные: исчезла главная связь между людьми — работа, великая общая цель — победить! — 95 —
|