Глобальное политическое прогнозирование

Следовательно, перед Континентом стоит грандиозная задача: не только защитить свое индустриально-просвещенческое наследие и свое право на развитие от расистско-редукционистских "рекомендаций" мирового либерализма, отводящего Континенту роль поставщика сырья и обслуги для "золотого миллиарда", но и преградить дорогу разрушительным инволюционным тенденциям, идущим от "штабной" финансовой экономики. Континенту предстоит свою освободительную борьбу с агрессией Моря превратить в социальную революцию или новый формационный сдвиг, связанный со всемирно-историческим переходом от экономического к постэкономическому обществу.

6.3. Формационный проект Континента

Формационные прорывы человечества всегда совершались не в эволюционистском ключе — в духе непрерывного поступательного развития, а как ответ на вызов уже достигнутым завоеваниям цивилизации, на угрозу инволюции и варварства. Так было на заре европейского модерна, после опустошительных религиозных войн и других вызовов переходного XVI в. Так, вероятно, будет и завтра, после того как человечество соберется с силами ответить на вызовы нового варварства, сопутствующего глобальным перераспределительным практикам тех, кого "медленные" достижения продуктивной экономики уже не устраивают.

Современная тотальная дестабилизация мира связана с закатом прежней формационной перспективы и новым реваншем спекулятивно-перераспределительного начала над продуктивным. Неожиданная доминанта перераспределительства, связанная с ощущениями "пределов роста", привела сегодня к новым геополитическим переделам мира, и вместо демилитаризации, ожидаемой вслед за окончанием "холодной войны", предопределила перерастание последней в новую мировую войну Моря и Континента.

Перспективы долговременного, неконъюнктурного мира могут открыться только вместе с появлением новой формационной перспективы. Ее не могут открыть те, кого настоящее положение в целом устраивает и кто больше полагается на перераспределительные возможности, связанные с преимуществом силы, чем на творческий формационный прорыв всего человечества.

Евразийский континент однажды уже сталкивался с глобальным вызовом перераспределительства, отбросившим его назад, в темную милитаристскую архаику. Он проявился в виде натиска кочевнической империи Чингисхана, задумавшего покорить земледельческие общества Континента и превратить их в придаток своей глобальной империи. Можно сказать, что в те времена роль Океана, откуда на землепашеский Континент пришли "пираты", сыграла евразийская степь. Не случайно в течение весьма длительного времени российская геополитическая и цивилизационная доктрина оперировала дихотомией "Лес — Степь".