|
Александра Ивановича Успенского друзья и знакомые всю жизнь считали счастливчиком. Да и сам он на судьбу особо не жаловался. В революцию было Успенскому всего пятнадцать. Кем стал бы он, не жахни «Аврора» по Зимнему дворцу? Лесником, как и его отец? Прозябал бы в деревеньке Верхний Суходол, Тульской области, где из всех развлечений – водка, охота да воскресная рукопашная – стенка на стенку? Революция случилась для него очень кстати. Восемнадцати лет записался в партию. Пошел по чекистской линии, благо желающих было немного, да и брали не всех. Сперва работал в своем родном Алексинском уезде – вырос до начальника отделения, росчерком пера решал судьбы тех, перед кем еще вчера отец его кланялся в три погибели. Грозный начальник губчека Матсон[117] усердного активиста приметил. Перевел к себе в губотдел и в выборе не ошибся. Когда Матсона назначили полпредом ОГПУ по Уралу[118], он перетащил за собой и Успенского. Поставил начальником экономического отдела (это в 25-то лет!). (Позже Успенский покажет: «Матсон совершенно не работал, вел разгульный образ жизни и беспробудно пьянствовал. В эти пьянки он втянул и меня».) Начальник ЭКО крупнейшего полпредства – Уральского – должность серьезная, политическая. Очень скоро Успенский сблизился с большими чинами НКВД: Прокофьевым[119], Мироновым[120], Гаем[121] – со всеми, кто так или иначе был связан с ЭКУ. Они-то, убедившись в достоинствах младшего друга, – человек свой, надежный, понимающий, таких хорошо иметь рядом, чтобы всегда под рукой, – похлопотали наверху о его переводе в Москву. Сначала, правда, в ЦК решили откомандировать Успенского в Нарпит – с народным питанием были нелады – но Миронов, начальник ЭКУ НКВД, пошел к Акулову[122], упросил оставить в ОГПУ. В 1931-м Успенский возглавил экономический отдел ПП ОГПУ Московской области. Должность та же, что и раньше, зато номенклатура иная. Столица – она и есть столица. Рестораны, театры, а главное – близость к власти. Конечно, вождей Успенский видел только издалека, но все же видел. Даже ощущал некую гордость за свою причастность к великим делам – вся подготовка к празднествам в городе ложилась на его плечи. За делами этими он и сошелся со всесильным начальником кремлевской охраны Карлом Паукером[123], малограмотным венгром, бывшим парикмахером Сталина, пролезшим наверх благодаря умелому куаферству. Как и все телохранители во все времена, Паукер властью и влиянием обладал огромными. Перевести нового приятеля в Кремль – помощником коменданта по внутренней охране – было для него сущей ерундой. — 144 —
|