|
Фармацевтическая индустрия в незападном мире сейчас смотрится примерно так: команда бразильских антрепренеров с китайским биохимиком и индийским производителем финансируется венесуэльской фирмой с целью производства дешевых медикаментов для лечения множества хронических болезней своих народов. Такие производственные группы не собираются устраивать конкурентную борьбу с «Файзером» и «Мерком», но и не собираются подчиняться правилам этих мировых лидеров фармакологии. Их доходы и здоровье наций важнее. Характерно создание собственных каналов сообщения и связи, подобных «Аль-Джазире». В результате западным носителям информации становится труднее проникать в незападный мир, особенно когда речь идет об Ираке, терроризме или торговле. СЫН и ББС не могут конкурировать на Ближнем Востоке с «Аль-Джазирой». (Это может саудовская, незападная «Аль-Арабия».) То, что не-Запад контролирует собственные информационные каналы — там, где прежде не было конкуренции ББС и СЫН, — новое явление. Уже при президенте Клинтоне американское руководство увидело ограниченную силу новых образований и кажущимися полезными инициатив. Приближенные страны и патронируемые организации так или иначе требовали «части американского влияния», определенного ослабления американского центра сложившейся в 1945—1991 гг. америкоцентрической системы. Тогда, в 1990-е гг., Америка могла и подождать: Китай и Индия лишь выруливали к старту своего глобального подъема. Но президент Билл Клинтон ни на секунду не сомневался в укрепляющей Америку потенции таких инициатив, как создание Всемирной тортовой организации — лидерство США в ней пока не оспаривалось. Клинтон был удовлетворен действиями НАТО в Боснии и Косово. Что особенно было важно для непрекращающей модернизировать свое ядерное оружие Америки — Договор о ядерном нераспространении был продлен бессрочно. А на азиатском Востоке, похоже, окончилась четвертьвековая кома второй экономики мира — Японии. Джунихиро Коидзуми и Шиндзо Абе, как кажется, провернули мертвый ход колоссального японского мотора. Союз с Америкой уже не кажется в Токио единственной возможной схемой. Япония все более пристально смотрит на рост Китая, думая о невероятном, но притягательном: совмещении сил с колоссом Китая. Пассивная Япония 1970—1990-х гг. начинает скрываться за горизонтом. Американские исследователи Ричард Кац и Питер Эннис указывают на японский вывод: «Перемены в глобальной геополитике требуют от Японии модифицировать свои отношения с Соединенными Штатами и стать более активной силой мировой политики»[621]. Новый премьер Синдзьо Абе требует более патриотического воспитания молодежи. Японцы начинают чаще писать о привлекательности тройственного союза — Китая, Японии и Южной Кореи. Через две недели после вступления в должность премьера Синдзо Абе посетил Пекин и Сеул. — 323 —
|