|
Дом, в котором я жил В 1957 году отец получил квартиру , и мы переехали в русскую часть Ташкента. Новое жилище, в котором нам предстояло обитать, трудно назвать квартирой. Но, с вашего позволения, я буду его так именовать для удобства изложения... Мы попали в число "счастливых" жителей бывшей байской "балхоны" (здесь и далее - написание некоторых употреблявшихся в народе слов мне не известно, я знаком только с их устной формой). Она состояла из двух этажей. Вместе с нами в ней проживало десять семей. Отцы семейств что-то перестраивали, доделывали, ремонтировали, чтобы хоть как-то улучшить занимаемую жилплощадь. Наша квартира оказалась на первом этаже, второй со стороны улицы. Чтобы попасть в нее, надо было пройти вперед вдоль строения, затем повернуть направо. Открыв входную дверь, вы сразу попадали в кухню, одновременно служившую бабушкиной комнатой. Справа располагалась печь, сложенная из обожженных кирпичей и встроенная в стену. У стены, противоположной входной двери, стояла бабушкина кровать, небольшая, железная, с жесткой сеткой, тоненьким матрацем и подушкой, застеленная стареньким байковым одеялом. Свои вещи, фотографии, документы она держала в кожаном потертом чемодане, задвинутом под кровать. Слева, напротив печки, стоял легкий кухонный столик, под ним - табурет довольно грубой работы, много раз крашенный и шатавшийся несмотря на забиваемые по углам гвозди. Справа от входа находилась дверь в "зал", или основную комнату квартиры. В нее вели две деревянные ступеньки, по которым входящий спускался на земляной пол. Справа - большое окно с двустворчатыми рамами, не помню когда установленное (до нас или после нашего приезда). Прямо от входа возникала стена с заложенным в другую комнату, теперь - квартиру, проходом. Мама его закрыла простеньким ковром (прямо как каморка папы Карло, только без волшебной двери). Под ним у стены - двуспальная железная кровать мамы с отцом. Слева, напротив окна, стояла моя кроватка, над которой висел детский коврик. На нем производители запечатлели фрагмент из сказки о лубяном и ледяном домиках лисы и зайца. Я помню, что любил ковырять гвоздем земляной пол, и мама вынуждена была меня каждый раз ругать. В "зале" вследствие открытого земляного пола царил затхлый сырой запах. Позже по настоянию мамы отец с соседом настелили пол из досок. Щели между досками заполнили замазкой, пол покрасили. Но и в нем я умудрялся выковыривать кусочки шпаклевки. Иногда из образовавшихся дырок выползали "мокрицы". Мама старалась быстро заделывать "изготовленные" мной дырки. Посреди комнаты стоял крепкий большой стол. Я забирался под него и на нижней поверхности карандашом рисовал машины, экскаваторы и проч. Еще в "зале" имелось три разных стула. Через какое то время — 59 —
|