|
– Изенбек… – начал было Миролюбов. – Оставьте, – махнул рукой Шеффель, – эта песня мне давно знакома. Я скажу, отчего вы потеряли интерес к дощечкам, – потому что теперь вас содержит ваша жена. И делать копии нет надобности. Да и что копии, они ничего не стоят, мне нужны оригиналы, где они? – Карл… Густавович… – Миролюбов поперхнулся и трясущейся рукой стал доставать носовой платок, чтобы вытереть холодный пот со лба, но вместо платка из кармана извлёк сложенный вчетверо лист. Машинально развернул его и в тот же миг забыл о платке. Что-то похожее на радостную улыбку отразилось на перекошенном страхом лице литератора. – Вот, вот, взгляните! Как же я сразу не обратил внимания, о господи! – Не в силах больше говорить, он протянул листок. Шеффель взглянул на бумагу: – Что это? – Опись имущества, которую я получил у нотариуса… – взволнованно всхлипывал Миролюбов, – а там, посмотрите, дощечки не указаны… Значит, к моменту составления описи их уже не было… Может, сам Али куда задевал… Шеффель внимательно просмотрел опись несколько раз. – Хватит бабских воздыханий, – сказал он. – Поднимитесь и сядьте на стул. Так, – продолжил он, когда Миролюбов скукоженно уселся и заёрзал на стуле, чувствуя себя как на настоящем допросе. – Вспомните-ка лучше, когда видели дощечки в последний раз, а также не замечали ли кого-то, кто интересовался ими или покойным Изенбеком в последнее время? Кто, кроме нас с вами и того ряженого запорожца, как его… – Скрипника, – подсказал литератор. – Кроме этого Скрипника, кто ещё может быть? – Право, я теряюсь в догадках… может, покойный просто пропил их, ну, в смысле – продал кому-нибудь?… – беспомощно развёл руками Миролюбов. – Dummkopf, russische Schwein! [44] Миролюбов с некоторым удивлением вскинул глаза на Карла, который вдруг заговорил по-немецки. Шеффель перехватил недоуменный взгляд собеседника и саркастически улыбнулся. – Это я не вам, это я себе. Чтобы лучше дошло. Хотя вряд ли! Что вы на меня так смотрите? Просто я сейчас ясно увидел всю ситуацию, причём не только с дощечками, но и вообще с Россией… Как бы это вам объяснить? Сам чисто русский человек редко может себя осознать и понять, как не понимает ребёнок, почему он дышит и живёт. А вот представители какого-то другого народа, родившиеся и выросшие в России, как я, например, как Изенбек или Пушкин, мы можем понять русских лучше, чем они сами. Не зря Владимир Даль, обрусевший человек датско-немецкого происхождения, составил лучший словарь русского языка, а арап Пушкин явился основоположником современного литературного стиля. Я ведь всю жизнь, там, в России, считал себя истинным немцем. Мда-а. А здесь мне до сих пор снится по ночам Волга и наше имение, и просыпаюсь я от душевной боли со следами влаги на глазах, так-то! — 362 —
|