|
«Мечиславом», – ответствую. «А в чине каком состоишь?» «Полутемником». «А одет ты, прости, как незнатный воин. А у нас таксиарх, тысяцкий по-вашему, больше вашего князя имеет. Слышал, он на голой земле спит и грубую пищу ест? Не бережёте вы своего архонта. Разве не заслужил он достойного воздаяния за храбрость и смелость?» В это время Святослав, закончив чтение послания, направился к дружинникам. Воины расступились, и Леон, увидев князя, стал подобострастно кланяться. Он и вовсе простёрся бы ниц, как это положено делать в Византии перед сановниками и вельможами, не говоря уже о василевсе, однако, зная, что на Руси это порицается, ограничился низкими долгими поклонами. Князь зорким оком окинул товар и лица своих дружинников. Грек, продолжая выражать глубокую учтивость, щёлкнул пальцами, и его подручный вынес какой-то свёрток. Торговец лёгким движением тронул узелок, и свёрток раскрылся, заструившись огненным пурпуром, подобно реке на закате. Ещё одно быстрое мановение – и на полусогнутые руки Леона, опадая широкими складками, лёг великолепный плащ с золотым шитьём по вороту и подолу и золотой пряжкой на левом плече, изображавшей львиную голову с перекрещёнными лапами. Изнутри плащ был подбит тончайшим зелёным шёлком. «Прими, великий князь, скромный дар от купцов наших, не почти за дерзость». Леон застыл в долгом поклоне. Святослав бросил быстрый взгляд на плащ, на Леона, на столпившихся вокруг дружинников и изрёк: «Ни к чему мне сей дар, гость греческий. От дымных костров да горячих угольев скоро испортится. Мы спим на сырой земле под открытым небом и малым довольствуемся. Оттого русы сильны, могучи и выносливы. Думаешь, не приметил я, как ты на воев моих заглядывался? Мечтаешь небось перекупить, товарами соблазнить и к царю своему на службу спровадить?» В голосе князя зазвучали угрожающие нотки. Смуглое лицо Леона побелело, он готов был тут же рухнуть на колени и вымаливать пощаду у русского владыки. Но князь неожиданно улыбнулся в усы и предстал совсем ещё молодым мужем, почти юношей. «Поведай там, в Византии, о воинах наших. Помнят небось ещё Игоря и Олега Вещего? И мы не посрамим Отечества! Нам вдругорядь иной товар привези: холстин крепких да рубах белых. А сей врагам нашим продай, чтоб мы издалече их по блеску драгоценному да плащам пурпурным распознать могли и даже среди ночи кромешной звяканье побрякушек золотых и серебряных услышали. Пущай мягко спят и сытно едят враги наши, разжиреют, обабятся и не смогут поднять копья длинного и щита тяжёлого, и в бою скоро выдохнутся, и на землю падут от слабости. Добрая в том будет подмога!» — 102 —
|