– И что? – Донеслася до нас весть, что судить будут нашего Филиповского. – Будут. – За что ж невинного красного командира обижать? Мы за него горой. – А ты что здесь делаешь? – Бандиты шуруют. А мы дежурим. Филиповский с хромым за горой, я – тут, а Витька – в секрете. Обиду мы все за Филиповского чувствуем. Вы б сказали, чтоб по справедливости рассудили… – Сколько тебе лет? – Семнадцать. – Ну, валяй, дежурь. Одному не страшно? – А дура зачем? – улыбнулся парень, похлопав себя по боку, там, где висел громадный маузер в деревянном футляре. – Она у меня промеж глаз свистит, что вы… – Слышь, чекист, – улыбнулся Постышев, – а ты в школу ходишь? – Это после победы в мировом масштабе. А пока нам Филиповский сказки Пушкина читает. Ничего книжки, только больно много нереальной волшебности, веры не вызывают. После того как поздним вечером совещание в штабе Амурской флотилии окончилось, Постышев в сопровождении моряков направился к машине. Попрощавшись с моряками, Постышев сел на переднее сиденье рядом с Ухаловым. – Едем в штаб, Андрей Яковлевич, – сказал он. – Спать будем, устал… – Сколько времени, Павел Петрович? – Без пяти десять. – А уж ни зги не видать. Весна темноту любит. Проехали с километр и стали – спустил задний левый баллон. Ухалов чертыхнулся и полез на крыло за запаской. В зыбкой тишине кричали ночные птицы и глухо ворчал Амур. С дороги выстрелил длинный луч фонаря. Разрезав ночь, он скользнул по лицам и погас, но еще мгновение после этого в темноте висела черная, весомая и тугая полоска. – Кто? – спросил Постышев. – Кто светит? – Я. Филиповский. – Меняйте колесо, – попросил Постышев шофера, – я с товарищем побеседую. – Да, – протяжно вздохнул Филиповский. – Хожу теперь по земле, как туберкулезный. – Что так? – Радуюсь я ей и знаю, что недолго радоваться осталось. Когда трибунал-то? – Скоро. – В глаза людям глядеть не могу, попросился, чтоб только в ночные дежурства ходить. Ночью сам себе царь. Только вот собаки воют. Как к утру заведутся – тоска и в сердце тяжесть. Чего они воют? То ли ночи им жаль, то ли утра боятся?.. – Хочешь закурить? – Благодарствую. Остановились, свернули по закрутке. – Легкий табак, – сказал Филиповский, – от него кашель будет. Махра, говорят, полезней для организма. – Это точно, – согласился Постышев. – И что это художники ночь не рисуют, а все больше фрукты? — 28 —
|