Орден Ассасинов

Случай убийств на торфяниках может служить в качестве иллюстрации большинства тем, упомянутых ранее в этой книге. Голые факты походили на ночной кошмар, подобный снам садиста-порнографа: молодой человек, который восхищается Гитлером и де Садом, соблазняет набожную и достаточно ординарную девушку и уговаривает ее присоединиться к себе для похищения, пыток и убийства нескольких детей. Существует четыре книги об этом случае. Каждая представляет факты, которые выяснились на судебном процессе; но нигде, что любопытно, нет размышлений о мотиве. Судья Джеральд Спэрроу обсуждает садизм и сексуальную перверсию (книга «Дети Сатаны»), но не пытается показать, что Иэн Брейди был садистом в книжном понимании этого слова. Даже Эмлин Уильямс в своем романизированном повествовании об убийствах (книга «За пределами Понимания») не дает убедительного отчета о мотивации. Памела Хансфорд Джонсон в коротком эссе об убийствах («В Беззаконии») подходит ближе к корню проблемы, когда говорит о скуке и «безразличном обществе»; но книга затем превращается в атаку на порнографию и либеральное общество. Это переносит акцент назад, на чисто внешние факторы и уводит от поисков психологического ключа ко всему этому.
Вот все, что мы знаем о Брейди. Он родился в районе Клайдсайд в Глазго, - жестоком районе трущоб, - в январе 1938 года. Он был незаконнорожденным; мать была официанткой, которая родила его в возрасте девятнадцати лет. Ее звали Стюарт, но Иэна усыновила женщина по имени Слоан, которая воспитывала его. До семи лет он жил в переполненной съемной квартире в Глазго. Он жил в Клайдсайде на протяжении всего времени тяжелых бомбардировок. Когда война закончилась, семья Слоан была переселена на новый участок на окраинах Глазго. Он был хорошим учеником в школе; после сдачи квалификационных экзаменов в одиннадцать лет его отправили в Академию Шоулэндс - «шикарную» школу, которая потеряла свое мировое значение, когда был построен новый район. Казалось, что явно была некоторая доля болезненности в отношениях между переселенным из трущобы мальчиком и сыновьями успешных торговцев в их голубых блейзерах, и реакцией Брейди на все это было чувство негодования. Его воображение было активным, вскормленным на диете из комиксов о Супермене и гангстерских фильмов. Он был довольно замкнутым; у него было несколько друзей. В нем было что-то угнетающее и недружелюбное - это заметно и на фотографиях, сделанных после убийства, - взгляд провинившегося Элвиса Пресли. Эмлин Уильямс рассказывает историю, услышанную от одного из детских знакомых Брейди. Брейди бросил кошку в глубокую нору на кладбище и плотно закрыл ее камнем; он хотел узнать, через какое время кошка умрет от голода. Товарищи отодвинули камень, чтобы проверить, правду ли он говорит, и кошка сбежала.
Первый раз он появился на суде в возрасте тринадцати лет; он был обвинен в краже со взломом и получил двухлетний испытательный срок. Год спустя, в июле 1952 года, он был снова привлечен в суд по делам несовершеннолетних по обвинению в краже со взломом, но был отпущен с предупреждением. Когда в 1954 году испытательный срок закончился, он снова появился в суде по обвинению в краже со взломом и был допрошен о девяти других случаях, которые были приняты во внимание. Он получил еще один испытательный срок на два года. В текущем - 1954 - году он переехал в Манчестер, чтобы жить со своей матерью, которая тогда вышла замуж за мужчину по фамилии Брейди. Если в ранние годы мать пренебрегала им, то теперь она попыталась наверстать это. Один из соседей говорил, что она не спускала с него глаз. Домашняя жизнь была тихой и вялой: фильмы, комедийные передачи по радио, книги о гангстерах в мягких обложках, - порядок вещей, как в книге «Нет орхидей для мисс Блэндиш». Он нашел работу чернорабочего на пивоварне и спустя год был пойман при попытке похищения свинцовых полос с крыши. Так как он все еще был на испытательном сроке, его приговорили к прохождению обучения в Борстале. Он провел год в этом исправительном заведении в городе Хэтфилд, Йоркшир. Отмечали, что у него скверный характер, он необщителен, но, с другой стороны, ничем не примечателен. Одному из товарищей он сказал, что продавал себя гомосексуалистам. После года под арестом он вернулся в Манчестер и стал жить на пособие по безработице. Это была вялая жизнь: один в маленьком доме со своей матерью и приемным отцом без работы, заваривающим себе чай и читающим газеты. Ему было двадцать один, когда он снова устроился на постоянную работу с полным рабочим днем; он стал биржевым клерком на Милвордсе, химической фирме в Гортоне.
И именно здесь, утверждает Эмлин Уильяме, он начал интересоваться нацизмом и собирать книги об этом. Было бы интересно узнать, как это случилось, какая книга о гитлеровской Германии была первой, захватившей его воображение и убедившей его в том, что в этом есть что-то, в чем нуждается современный мир.
Важно попытаться увидеть это глазами Брейди. Ему двадцать три года, и он достаточно сообразителен; и даже после того, как он окончил школу, жизнь была чередой пустяков. Йейтс сказал, что жизнь - это подготовка к чему-то, что никогда не случится; но в случае Брейди даже элемент подготовки отсутствовал. Жизнь превратилась в череду потерянных дней, дней и недель, которые проплывают мимо и не оставляют ничего после себя за исключением того, что ты стал старше. Брейди был не настолько достаточен, чтобы читать поэмы «Бесплодная Земля» и «Полые люди»; но если бы он их прочитал, то узнал бы свои собственные чувства. Когда он начал читать о нацистах - сначала в анти-нацистских книжках, вроде «Наказания Свастики» - и это было подобно религиозному обращению. Спросить, как он мог быть обращен анти-нацистскими книгами - значит упустить самое главное. Идея насилия сама по себе была эмоционально удовлетворяющей, реальностью в воображаемом мире. Любой сильный воображаемый опыт вызывает чувство реальности, ощущение серьезности, смысла. Вот почему наши предшественники викторианской эпохи читали «Книгу Мучеников» Фоукса по воскресеньям и вот почему одна из основных духовных практик святых - это воображать страдания Христа на кресте. Пока это затрагивалось с некой серьезной целью, силы сознания рассеивались, рассредоточивались. Для того чтобы испытать это чувство во всей его силе, сознание должно сжаться, точно так же, как можно сжать кулаки или зубы. И для того чтобы сделать это, надо сосредоточиться на чем-то, что пробуждает глубокий интерес или сильные чувства. Брейди все это нашел в нацизме: спасение от заурядности и скуки, мечта об обществе, в котором люди, подобные ему, имели бы какое-то более интересное занятие, чем работа биржевого клерка.
Область его интересов расширилась до книжек о пытках. Это может свидетельствовать о том, что Джеральд Спэрроу был прав, предполагая, что Брейди был садистом в специальном смысле - тем, для кого идеи секса и боли взаимосвязаны. Но не обязательно. Тип садизма по де Саду неожиданно выливается в желание отомстить обществу, в сильнейшее свифтовское отвращение к 99-ти процентам человеческих существ. Этот садизм Брейди был той же сущности, и это становится вполне определенно ясно, если рассмотреть его по отношению к де Саду. Большинство людей, которые покупают де Сада, читают его ради сцен секса и пропускают длинные рассуждения. Брейди был в восторге как раз от идей. Общество чрезвычайно испорчено. Человеческая жизнь не имеет значения; природа дает и забирает с полным безразличием. Мы живем во вселенной без смысла, созданной случайно. Окруженные пустотой, мы вводим себя в заблуждение фантазиями, что все хорошо, тогда как каждое землетрясение и приливные волны доказывают, что подобное безоблачное существование - это чистое принятие желаемого за действительное.