Начало Ордынской Руси

На рис. 1.88 приведена страница из издания «Речей» Цицерона якобы XV века. Как отмечают комментаторы, вверху слева помещено условное изображение Цицерона в виде средневекового подесты, выступающего с ораторской трибуны [162], с. 45. «Подеста (лат. potestas) – в средние века высшее административное лицо во многих итальянских городах и некоторых городах Прованса, исполнявшее полицейские и судебные обязанности. Назначался на год и имел диктаторскую власть» [151].

Рис. 1.88. Страница из издания «Речей» Цицерона якобы XV века. Вверху слева помещено условное изображение Цицерона в виде средневекового подесты. Взято из [162], с. 45.

Отметим, что современным комментаторам очень не нравится любовь первых христиан к Цицерону. Вот что, например, написано по этому поводу в «Энциклопедическом Словаре» Брокгауза и Ефрона. Дескать, христианам «казалось невероятным, чтобы их (сочинения Цицерона. – Авт. ) мог придумать своим умом язычник – и было решено, на основании очень шатких предположений, что нравственная часть морали Цицерона вытекла из ветхозаветных источников. А если так, то сочинения его можно было приобщить к христианской религии» [151]. Мы видим, как современные комментаторы «с блеском вскрывают» все ошибки христиан первых веков (то есть XII – XIII веков, см. выше). Наивно почитавших Цицерона как христианского писателя. На самом деле ошибаются, как мы теперь понимаем, сами комментаторы.

На рис. 1.89 приведён «античный» скульптурный портрет Цицерона. Перед нами, скорее всего, позднее «наглядное пособие» к скалигеровской версии истории, созданное не ранее XVI – XVII веков.

Рис. 1.89. «Античное» изображение Цицерона. Санкт-Петербург, Эрмитаж. Вероятно, позднее произведение, не ранее XVI – XVII веков, созданное в эпоху Реформации как «иллюстративный материал» к скалигеровской версии истории. Взято из [108], т. 3, вклейка между стр. 168 – 169.

В заключение приведём фрагмент из «Римской Истории» Веллея Патеркула – «античного» автора, родившегося якобы в 19 или 20 году до н.э. и умершему около 30 или 31 года н.э. [85], с. 228 – 229. Веллей рассказывает о Цицероне и, в частности, о том, как откликнулась Римская империя на его казнь. С одной стороны – проклятия Антонию– Ироду, погубившему Цицерона, а с другой стороны – экстатическое восхищение Цицероном. Приведём лишь несколько цитат: «Марк Антоний, – негодование, вырывающееся из глубины души и сердца, вынуждает меня выйти за установленные мною рамки труда… ты назначил плату за БОЖЕСТВЕННЫЕ УСТА… ты отсёк голову ЗНАМЕНИТЕЙШЕМУ ЧЕЛОВЕКУ… Честь и славу его дел и слов ты не только не отнял, но, напротив, приумножил. ОН ЖИВЁТ И БУДЕТ ЖИТЬ ВЕЧНО В ПАМЯТИ ВСЕХ ВЕКОВ, ПОКА ПРЕБУДЕТ НЕТРОНУТЫМ ЭТО МИРОЗДАНИЕ… которое он, чуть ли не единственный из всех римлян, охватил гением, осветил красноречием. И СТАНЕТ СЛАВА ЦИЦЕРОНА СПУТНИЦЕЙ СВОЕГО ВЕКА, И ПОТОМСТВО БУДЕТ ВОСХИЩАТЬСЯ» [85], с. 60 – 61. По нашему мнению, здесь речь идёт не просто об известном политике и ораторе, а о знаменитом христианском пророке Иоанне Крестителе, слава которого действительно пережила века.