|
Д.: А что вы сами думаете по этому поводу? Е.: Конечно, это было бы здорово! Д.: И все же, возможно, вам лучше оставаться там? Ведь вы сами говорили, что жизнь на Земле несовершенна. Е.: Нет. Это не так. Мне всегда нравилось жить в земном понимании этого слова. Д.: Скоро ли вы сюда вернетесь? Е.: Не знаю. Но я горжусь оказанным мне доверием. Д.: Да, это замечательно! Спасибо вам за информацию. Е.: Спасибо и вам. Я надеюсь это не последняя наша встреча. Д.: Безусловно! Я желаю вам мира и любви и успеха во всех ваших начинаниях. Во время наших бесед с Дионисусом я успела духовно сблизиться с ним, однако чувство мне подсказывало, что эта встреча, очевидно, была последней, и с отъездом Елены эта глава в моей книге не будет иметь продолжения, и, следовательно, будет закрыта навсегда. С другой стороны, дополнительные сеансы были крайне необходимы, иначе, как я уже отметила раньше, Елене мог бы грозить хронический дискомфорт, связанный с ощущением незавершенного дела, что, в свою очередь, могло бы привести к тяжелому психическому расстройству и болезни. Я полностью вывела Елену из состояния транса и закончила сеанс. Вал была расстроена и пыталась уговорить ее остаться еще на пару недель, чтобы полностью завершить начатое дело. Я не стала вмешиваться, так как знала, что Елена приняла окончательное решение, а разрушать ее планы и своих личных интересах считала неэтичным. У меня не было ни малейшей идеи, чем все это может закончиться, однако, судя по всему, до возвращения Елены эту историю придется отложить в долгий ящик. На прощание я попросила ее при возможности зарисовать портрет Нострадамуса, каким она его представляла, на что Елена с готовностью согласилась, и когда она при этом крепко меня обняла, я поняла, что мы прощаемся навсегда и наша работа с ней никогда больше не возобновится. Она произнесла: «Мы, безусловно, будем поддерживать связь друг с другом, только обещайте: если вам удастся найти контакт с Нострадамусом через другого человека, пожалуйста, дайте мне знать. Ведь все это так сверхъестественно! И если это реально, то я начну верить абсолютно во все!» Выйдя на улицу, я села в свою машину и поехала домой. В голове моей витали тяжелые мысли. Фактически, все, что я имела, это магнитофонные записи, и ощущение было такое, как если бы кто-то в самый разгар моего любопытства неожиданно захлопнул дверь прямо перед моим носом. Нострадамус утверждал, что контакты будут продолжены, да, но как именно? То, что он предлагал, казалось мне неосуществимым. За окном машины сплошной чередой мелькали деревья, а я думала о том, что если такое действительно когда-либо и произойдет, то я, так же как и Елена, стану верить во все что угодно! — 91 —
|