Полдень магов. Оккультная перестройка мира

Итак, политическая, военная, экономическая элита Соединённых Штатов — это, главным образом, масоны.

Первый президент США Джордж Вашинітон в полном масонском облачении.

Слева и справа от него — столбы Воаз и Иахин — обязательная деталь интерьера масонского храма

Глава 7

Политбюро Соединённых Штатов Америки и его предтечи

В дальнейшем мне придётся ссылаться на свою книгу «Тринадцатый знак Зодиака», вышедшую в серии «Великое противостояние» в 1997 году. В ней исследовалась связь политики и оккультизма в основном на материале российской истории за последнее столетие. Я убежден, что такая связь действительно существует, причём проводниками оккультного влияния на жизнь народов и государств я считаю всевозможные тайные и закрытые организации, всегда действующие в тени публичной политики во всех странах и на всех континентах (кроме Антарктиды, разумеется). По поводу США в «Тринадцатом знаке» говорилось следующее: «…изучать американскую демократию, игнорируя масонский фактор, это всё равно, что изучать историю СССР, игнорируя роль коммунистической партии».

Это мое мнение время, прошедшее с момента выхода «Тринадцатого знака», только укрепило. Да и на Западе, в той же Америке, идею о громадном влиянии масонства на общественную жизнь США поддерживают весьма многие. Никто из серьёзных исследователей не считает, конечно, что масоны — это вообще единственная руководящая и направляющая сила всемирной истории и что без их воли на мировой шахматной доске ни одна пешка не сдвинется, не говоря уж о более сильных фигурах. Однако то, что масоны каким-то образом оказывались причастными ко всем значительным мировым событиям за последние 250 лет — от Великой Французской революции до создания объединённой Европы в наше время — это факт, и от него, как говорится, так просто не отмахнуться.

Развитие масонства, как и других тайных или закрытых сообществ, можно рассматривать как вполне естественный процесс самоорганизации социума, его, как сейчас говорят, структуризации. По мере количественного и качественного роста любого социального организма, будь то племя, народ-этнос, нация-государство или многонациональная империя, резко усложняются задачи управления этим организмом. И если задачи текущего контроля общественной жизни, задачи повседневного управления и отработки типовых ситуаций, возникающих в обществе, более или менее успешно решает публичная, известная всему народу власть, то задачи стратегические, задачи выбора курса движения общества на дальнюю перспективу требуют для своего решения особых органов власти, достаточно автономных от требований текущего момента и каждодневной рутины. А для этого и нужна закрытость таких управляющих органов, чтобы, так сказать, «жизни мышья беготня» не отвлекала от «громадья планов». Обеспечить же требуемый уровень изолированности в рамках органов публичной власти никогда не получается — и царей заваливали жалобами и доносами, томились у дверей их дворцов ходоки и челобитчики, приходилось постоянно разбирать интриги и свары своих подданных, так что на стратегию ни сил, ни времени уже не оставалось. Недаром почти повсюду монархическая власть уступила место республиканской, если не по форме, то по содержанию.