|
Безусловно, слово «миф» имеет и такое значение, но слова в любом человеческом (а не компьютерном) языке многозначны, смыслов у каждого из них — в особенности у таких древних слов, как «миф», — очень много. Например, выдающийся исследователь, основатель аналитической психологии Карл Густав Юнг считал мифы художественно оформленными проявлениями коллективного бессознательного человечества, проекциями архетипов-первообразов нашей психики в доступную рациональному осмыслению и пересказу действительность. Как известно, наибольший вклад в популяризацию бессознательного внёс Зигмунд Фрейд, причём бессознательное он сводил исключительно ко всевозможным сексуальным комплексам личности, возникающим на почве конфликта между социально обусловленными требованиями морали и якобы изначально животной природой человека (т. е. кто про что, а вшивый про баню). Юнг, бывший в течение нескольких лет единомышленником Фрейда, затем резко с ним разошёлся, поскольку он понял, что человеческий «софт» («программное обеспечение», т. е. психика) устроен значительно сложнее, чем это представлялось Фрейду. Юнг, в частности, обнаружил поразительное сходство некоторых мотивов снов и болезненных фантазий своих пациентов с сюжетами древних сказаний, а также с алхимическими и астрологическими символами. Это дало ему возможность сформулировать гипотезу о, по крайней мере, двух этажах, или уровнях, бессознательного: сугубо личном, индивидуальном бессознательном сего комплексами и коллективном бессознательном с его архетипами. Коллективное бессознательное, по Юнгу, — это некая историческая, и даже доисторическая память всего человечества, каким-то образом зафиксированная в мозгу отдельного человека и передаваемая им по наследству своему потомству. Исследуя эту коллективную память, Юнг вышел очень далеко за пределы запретного круга, начертанного позитивной наукой для своих адептов, дабы удержать их в сфере собственного влияния. Мало того что Юнг углубился в дебри мифологии разных народов, он потратил массу времени и сил на изучение всевозможных оккультных доктрин Запада и Востока, в частности, магии, алхимии и астрологии. Правда, при этом Юнг соблюдал предельную осторожность, всячески подчёркивая свою принадлежность к современной науке. Это в общем-то понятно, ведь Юнгу нужно было печататься, выступать с лекциями, а делать это он мог только в рамках выделенного человеческого подмножества, именуемого «учёные». Переход в подмножество «оккультисты» в то время успеха в жизни не гарантировал, да там ведь уже всё было поделено. — 110 —
|