Камилл Фламмарион говорит: «Если души не существует, если способность мыслить всего лишь свойство мозга, то мы не имеем больше права говорить, будто мы имеем тело, потому что тогда наше тело, наш мозг имеют нас». Понимаете ли вы это? Ничем непоколебимая уверенность большинства нынешних людей в том, что Человек есть тело, наивна и безобразна, как семь смертных грехов. Она вполне соответствует уровню самосознания животных, но совершенно неуместна у Человека и недостойна его. Вся современная официальная «философия», по своим масштабам и значимости, – это какая-то гипертрофированная гибель амёбы. «Если философия хочет быть полезной людям, она должна сделать Человека своей центральной проблемой,» – говорит Гердер. Но Человек как центральная проблема Философии – это проблема Души и её бессмертия, а отнюдь не метаморфозы материи, не матерьяльное производство или борьба классов. Чтобы не понимать этого, надо быть либо марксистом, либо буржуа, либо бесчувственным и неодушевлённым предметом. Борьба классов, теория прибавочной стоимости и тому подобное потому не могут быть исходной точкой для истолкования и познания сущего, что сущее есть не только там, где нет классов и их борьбы, нет прибавочной стоимости и даже самой её теории, но и там, где нет носителя всей этой шелухи – земного человека. Один современный писатель утверждает, будто духовное величие человека в том, что он, зная, что он смертен и что смертны все остальные люди, живёт так, словно он и все вокруг него бессмертны. Утверждаю прямо обратное: человек, не понимая и не зная того, что он бессмертен и что все вокруг него БЕССМЕРТНЫ, живёт так, словно он и все остальные люди смертны. В этом его духовное ничтожество. Жалкие же вы философы, господа, если не можете положительно решить вопрос о Боге и бессмертии! Великий русский философ ХХ века В.Н.Ильин в «Арфе Давида», в частности, пишет: «Идея Бога, особенно в связи с идеей богоподобия и принципиального всемогущества человека, идея веры, переставляющей горы, идея бессмертия души и вечной жизни и вечного совершенствования человеческой личности – всё это настолько дерзновенные, даже дерзкие, настолько беспредельно смелые, так много дающие пищи уму, сердцу и эстетическому чувству идеи, что сравнительно с ними противоположные им идеи безбожия, безверия, животности человека, его абсолютной смертности, а потому и неминуемой перспективы полного уничтожения рода человеческого в будущем, идеи ограниченности сил человека, всё это представляется робким, трусливым, унизительным для человеческого достоинства, настолько уродливым и бездарным, что действительно упорно держаться за них могут либо только робкие умом и духом, совершенно лишённые эстетического чувства, или же, что ещё хуже, низкопоклонники, карьеристы, жалкие консерваторы, повторяющие давно заезженные азы материализма и безбожия». — 112 —
|