|
– Но ведь мне надо делать ремонт, – ответственно заметил я. – Если ты поможешь мне, то на шаг приблизишься к Просветлению. Я удивленно посмотрел на нее. – Если истинный рыцарь помогает даме своего сердца, то он приобретает заслугу на небесах, – улыбнулась Натали. Через полчаса мы поднимались по темной лестнице на четвертый этаж кирпичного дома. Натали, слегка постучав и не дождавшись ответа, достала ключ и открыла запертую дверь. В углу обставленной странной мебелью комнаты сидел за письменным столом мужчина лет сорока с бычьим выражением лица. Он пил пиво и что-то писал – по-видимому, свою поэму. – Ты зачем пришла? – заявил он. – Мне нужен покой и уединение. Ты разве не знаешь, что я, по заданию партии, пишу разоблачительную поэму о Христе? – Ты забываешь, что это моя квартира, – вызывающе ответила Натали. – Мне разрешил здесь поселиться твой муж, – ответил он. – У нас на Востоке слово мужа – закон для жены. – А здесь Питер, где слово женщины – закон для мужчины, – гордо сказала она. – К тому же я знаю, где мой муж. Он в Азии, в Навои, у своей давней любовницы. Я вытащил из сумки бутылку портвейна «Кавказ» и поставил на стол. – Ты и впрямь чему-то научился, – улыбнулась Натали. Выпив портвейна, Шишкин захмелел и произнес: – Я горжусь тем, что мир устроен так, как он есть. Благодаря этому партия надеется, что, вдохновленный Ленинградом, родиной революции, я докажу, что Христа не существовало. – И как ты, Наташа, можешь терпеть в своем доме такого идиота? – возмутился я. – Это я вас терплю и милую, – вдруг заявил Шишкин. – Ибо я – с партией, а вот вы не соответствуете ее идеологии, – и допил остатки портвейна прямо из горлышка. – Выпив лишнего, Шишкин всегда начинает приставать,. – шепнула Натали, наклонившись ко мне. – Я не знаю, как от него избавиться. Не уходи. – Я постараюсь что-нибудь придумать, – пообещал я и обратился к Шишкину: – А почему тебе, товарищ Шишкин, кажется, что Питер вдохновит тебя на поэму об отсутствии Иисуса Христа? – Да потому, что это колыбель революции, – выпалил он. – Ты, как Иуда, продаешь Христа за тридцать сребреников, – презрительно бросила Натали. – Вы напрасно меня оскорбляете, – повысил голос Шишкин, – я такие вещи никому не прощаю. – Общение с этим хамом закрывает нам зеленую дверь в высшие миры, – сказал я шепотом Натали. – У меня не хватает сил от него избавиться, – ответила она. – К тому же это лучший друг моего мужа. — 24 —
|