|
Когда в доме появился Адмирал, я в него безумно влюбилась и выбрала его своим Королем на год. Адмирал таскал меня по пьяным компаниям, а ночью бросал у своих друзей и уходил, а когда я возвращалась, сильно ругался. После года такой жизни я ушла от Адмирала и вернулась к Зверику. Но он уже спал на диване с новой женщиной, а я – в углу на продавленной раскладушке. Ночью я просыпалась и тихо ненавидела Зверика, впиваясь в него глазами. Ненависть к нему достигала такой силы, что я проваливалась через спину в потусторонний мир и там странствовала всю оставшуюся ночь, а к утру возвращалась в свое спящее тело. Однажды в потустороннем мире я встретила магическую женщину, которая мне чрезвычайно понравилась. Я долго просилась к ней на обучение. Наконец, она решила взять меня, но с одним условием: я должна выполнять все, чего бы она ни попросила. Мне так надоел этот мир, что я,, недолго думая, согласилась. Магисса учила меня всему, что знала сама. Мы часто летали с ней на болото и с девушками водили хороводы. Я видела, как некоторые из них превращались в огоньки и заманивали путников в трясину. Они также забирали души у своих любовников. На болоте они разводили большой костер, ставили на него огромный медный котел, затем заманивали туда души любовников и всю ночь варили их на медленном огне. После этого мужчины начинали хиреть и чахнуть, теряя острие духа… – Ваша жизнь полна ужасных страданий, – воскликнул я. – Неужели не нашелся человек, который мог бы понять вас? – Как видишь, меня окружали холодные люди. – Позвольте мне сделать вас счастливой! – Ах, .молодой человек, разве вы сможете понять душу, в которой все струны порваны жестоким обращением? Гиацинта говорила чуть театрально, с иронией, но боль в ее голосе была настоящей. Я склонился к ней и нежно поцеловал изящную руку. – Не стоит так спешить, – молвила она. – День был столь насыщенным, что я едва стою на ногах. Вы можете лечь в маленькой комнате, а я буду в большой. С этими словами она выскользнула из кухни и направилась в свою комнату. Едва я собрался навестить ее, как в двери щелкнул замок. Я понял, что придется опять читать дневник, дабы отвлечься от романтических чувств. С большим смятением я открыл наугад тетрадь и прочитал: "Вы должны понять, что на самом деле нет никакой ревности, ибо жизнь, с одной стороны, являет собой мыльный пузырь, а с другой – волшебный сон Брамы. А из Петровича тебе надо сделать Петрушку: то, что в нем заложено, должно расти дальше. Элементу безумия надо придать приятные формы. — 222 —
|