Мистический Андеграунд. Герметическая Традиция

Комментарий: Итак, территория Людоеда отвоевывается Котом – рабочей группой – для подлинного правителя – Маркиза. Прежнее людоедское правление сменяется новым, мистическим Царствованием обновленного Человека, достойного вступить в алхимический брак с Королевской Дочерью; и, тем самым, Человек обретает "Царя в Голове" (то есть в Замке), сам становится Владыкой собственного грандиозного Микрокосмоса.

Итак, продолжаю тему Перехода от Двойки – состояние Человека-Профана, где все, что было сегодня плюсом, завтра превращается в минус, и наоборот, то есть состояние психической неопределенности, безответственности, неустойчивости, прокручивания одних и тех же тупиковых шаблонов – к Тройке, то есть само-посвящению, ибо Треугольник – это грань Герметической Пирамиды. Человек, достигший этого Уровня, постоянно, во всех плохих ( – ) или хороших (+) Ситуациях идет к Возвышенной цели Нейтрализации этих двух Полюсов Человеческого Бытия. Любые противоречия, Хаос, Маразм, Свинец он превращает в Гармонию, Строгость, Порядок, Золото; он устойчив в круговороте событий, или в трясине вялотекущей апатии, приближаясь, таким образом, к Четверке, к Квадрату, к Кресту. Здесь изображены четыре стихии: Земля, Вода, Воздух, Огонь, в каждой из которых необходимо достичь Тернера изысканного равновесия."

Глава 7. Женская инициация

Получив импульс мистического вдохновения, я сладко заснул, надеясь в сновидении переосмыслить прочитанное. В десять часов утра поезд уже подъезжал к Киевскому вокзалу, разгоняя сизый туман. Улицы припорошил рано выпавший снег. Я выскочил из вагона и как можно скорее помчался к Джи и Фее. Мне так не хватало их тонкости, через которую проявлялась вибрирующая полнота Вселенной. Я почувствовал, как сильно устал от кремневых ситуаций города Дураков.

"Жаль, что многие люди не догадываются, что есть высшие миры", – подумал я.

После долгих звонков дверь отворила Фея, с прической пажа, похожая на цветок на высоком стебельке. Ее зеленоватые египетские глаза блеснули потусторонним светом и снова стали обычными, а на губах появилась добрая улыбка.

– Ну заходи, скиталец, – зазвенел ее золотой, с переливами, мелодичный голос, – вижу, что настрадался на чужбине.

Не успел я переступить порог, как появился улыбающийся Джи.

– Жив братушка, – сказал он и обнял меня, – и я почувствовал, как мгновенно расплавляется мое заледеневшее сердце.

Я вытащил из сумки копченую курицу и пару бутылок вина – красной "Лидии" – и под одобрительным взглядом Феи водрузил все на стол, из-под которого, как из норки, высунулась вдруг заспанная физиономия Гурия.