– Я не стану ни тем, ни другим, – возразил я. – Да я вас с Джи очень люблю, а то стала бы я так беспокоиться! Знаешь, поезжай завтра же домой – будешь плести молдавские кружева. – Не радует меня такая перспектива. – А можем тебя в дурдом устроить – если нет у тебя желания работать, а только болтаться с Джи. Получай пенсию в шестьдесят рублей и шляйся, где тебе угодно. Будешь как Али. – Не хочу я в дурдом, – твердо ответил я. Лорик прошлась по комнате, посмотрела на меня, считала мысли и заявила: – Но я тебе не позволю более таскать ящики у Джи. Стыдно такому здоровенному мужику работать на подхвате. Я не мог объяснить Лорику, что обучение у Джи и являлось моей основной целью. Именно для этого я бросил работу в Кишиневе и приехал в Москву. Теперь же она пыталась вернуть меня туда, откуда я изошел! Но это было невозможно – я сжег за собой все мосты. Ночь я провел в ужасных снах, от которых так извертелся на старом кресле, что оно едва не развалилось. Утром, едва я протер глаза, как Лорик заявила: – Я прямо не знаю, что мне с тобой делать. Нет у тебя своей жизни. Ходишь, смотришь на жизнь других людей. Зачем тебе жить? Кому нужно такое бездарное существование? Может быть, тебя отдать на заклание Бафомету? – Не делай этого, – умоляюще произнес я. – Да это для того, чтоб хоть какая-то польза была от тебя, а то ходишь с тупой мордой и смотришь – куда тебя поведут и к кому. А когда спросят, кто пришел и зачем, непонятно, что отвечать, – Лорик полоснула взглядом по моему растерянному лицу и сказала: – Ну ладно, не будем тебя кончать. Устраивай дела с обменом на Москву, я тебе помогу. Будем делать из тебя человека. Да почитай Достоевского – язык у тебя деревенский. После такого напутствия я собрал свою котомку и позвонил Сильверу. На душе у меня было радостно – я закончил обучение и вышел на долгожданную свободу! Поскольку встреча с Сильвером была назначена после обеда, я отправился на Главпочтамт – это было место, где я мог привести свои записки в порядок, делая вид, что пишу письма. Я сел и увидел, что возле меня лежит красивая черная мужская шляпа. Пока я писал дневник, к шляпе никто не подошел. Поскольку идти к Сильверу с пустыми руками не годилось, я прихватил шляпу с собой. Сильвер ждал меня на кухне, листая толстую книгу доктора Штейнера. Он глянул на меня исподлобья и спросил: – Ну как, хлебнул посвящения Лорика? – Намного больше, чем необходимо, – мрачно сказал я. – Психологический градус такой, что душа растрескалась. — 116 —
|