|
Дальше, как водится, надумал мужик помирать. Как положено, лег в избе на печь, поднял глаза ввысь, принял, то есть, положение задумчивое. Потом подозвал к себе сыновей и говорит: – Ну вот, сыны, чую, смерть ко мне в гости пожаловала. Сыновья потупились – приготовились горевать. И только третий сын говорит взволнованно: – Так это… Бать… Может, того этого, типа лекаря позвать, а? От возмущения отец чуть с печи не свалился. – Вечно ты! – хоть и обессиленно, но все-таки заорал он, даже чуть с печи не свалился. – Сказано: помираю, значит, не перечь отцу! Помираю – и все! И никаких лекарей! Ну, и третьему сыну ничего не оставалось, как тоже пригорюниться… Отец успокоился малёк, снова положение задумчивое принял и говорит: – Надобно нам, значит, наследство делить. Жил я долго, работал честно – много не нажил поэтому. Но поскольку мужики вы у меня все, решил я каждому из вас разное оружие дать, чтобы пошли вы по белу свету и сами себе добро завоевали. Тебе, старший, даю я меч острый – много на нем зазубрин от былых боев, но крепка еще сталь его. А тебе, средний, даю я золото, непосильным трудом заработанное. Капитал первоначальный, может, и не велик, только не зря ж он нынче первоначальным именуется. Оглядел младший брат избу – совсем пригорюнился. Кроме кота без сапог да крысы – подружки его – ничего не осталось. – А тебе, сын мой младший, – произнес отец торжественно, – слово свое оставляю в наследство. Много раз выручало оно меня. Момент, конечно, торжественный, а все одно: средний брат да старший улыбки сдержать не могут, думают про себя, мысли, причем, одинаковые. «Что за штука такая – слово? – думают. – Голову им не отрубишь, коня на него не купишь. Баловство одно…» Оглядел отец избу взглядом прощальным и произнес возвышенно: – И еще желаю я, сыны мои, чтобы через семь лет, семь месяцев и семь дней пришли вы на могилку мою и рассказали друг другу честь по чести, чем богаты стали. С этими словами мужик руки на груди сложил и поступил, как хотел, – умер то есть. Ну а дальше все как водится пошло. Поднимает солнце луну на своих лучах, опускает месяц солнышко на своих рожках – бегут дни. Завьюжит поземка – скроет тепло, распустятся листья – сбросят снег, – годы проходят. А три брата, выполняя наказ отцовский, бродят по земле – добро наживают. Избу свою на кота без сапог оставили да на крысу. А куда денешься? Коли велел отец добро наживать, деваться некуда. И вот наконец прошло семь лет, семь месяцев и семь дней. Пришли братья на могилу отцовскую. — 130 —
|