|
В другом заломе, у Разумника, Микеланджело говорил: — Отпусти ко мне своего десятника на полгода. Я тебе заплачу вдвое. — Мне без него не обойтись. Микеланджело поднялся еще выше, направляясь к отдаленным каменоломням, — их хозяева не особенно слушались горожан, тяготея к своей собственной колокольне. — Переходите работать на мои каменоломни. Я буду платить вам те же деньги и еще заключу подряд на блоки из ваших каменоломен на будущее. Что скажете? Когда хозяин понял, что это обещает ему немалые выгоды, глаза у него заблестели, но он тут же заколебался. — Я не хочу, чтобы рог гудел по моей душе. Ничего не добившись в горах, Микеланджело быстро спустился в город; через задний садик он вошел в дом аптекаря. — Ты нанимаешь людей и обучаешь их работе всю свою жизнь, — сказал он Пелличчии. — Дай кого-нибудь мне. Я нуждаюсь в помощнике. Все, к кому я ни обращался, мне отказывали. — Я знаю, — грустно отозвался Пелличчиа. — Я твой друг. Друзья не должны покидать друг друга в беде. — Значит, ты даешь мне человека? — Не могу. — Наверное, не хочешь? — Это одно и то же. Наниматься к тебе никто не захочет. Все держатся своей колокольни. Нам, каррарцам, никогда еще после нашествия французских войск не грозила такая серьезная опасность. И разве я не должен думать о своей аптеке? Ведь на моих дверях будет как бы написан страшный крик: «Здесь чума!» Прости меня, пожалуйста. Микеланджело отвел глаза в сторону. — Напрасно я пришел к тебе. Это моя ошибка. Чувствуя себя таким усталым, каким он редко бывал, проработав резцом и молотком даже двадцать часов подряд, Микеланджело шагал по мощенным мрамором улицам. Встретив по пути несколько женщин, закутанных в свои scialima — черные шали, он поднялся к Рокка Маласпина. Маркиз был не только владетелем большинства земель Каррары, но и единственной властью во всем своем маркизате. Его слово тут было законом. Он встретил Микеланджело с достоинством, но без признаков неудовольствия или вражды. — Папа в этих краях бессилен, — объяснял маркиз. — Папа не может заставить людей добывать мрамор из вашей проклятой горы. И он ничего не добьется, если даже отлучит от церкви всю округу. — Если продолжить вашу мысль — вы тоже не в силах приказать камнеломам работать на меня? Маркиз тонко усмехнулся: — Мудрый владетель никогда не дает приказов, если он знает, что им не будут подчиняться. В комнате было неловкое, мучительное молчание, пока не вошел слуга и не поставил на стол вино и pasmata — булочки, испеченные по случаю пасхи. — 553 —
|