|
От такого величавого замысла Сангалло пришел в восхищение. — Это колоссальный мавзолей. Именно об этом мечтал святой отец. Я сейчас же иду условиться с ним о встрече. Якопо Галли был в ярости. Несмотря на протесты синьоры Галли, он кликнул слугу и велел поднять себя — укутанный теплыми одеялами, он прошел в библиотеку и начал рассматривать рисунки Микеланджело на том самом античном столике, на котором тот написал когда-то свой сонет Александру Шестому. Вопреки недугу, гнев его прорвался и придал ему сил, на минуту Галли словно бы воспрянул и стал прежним могучим человеком. Голос его, совсем охрипший за время болезни, вдруг зазвучал ясно и чисто. — Даже Бреньо не пошел бы столь избитым путем. — Почему избитым? — горячо возразил Микеланджело. — Такой проект даст мне возможность высечь великолепные обнаженные фигуры, подобных которым вы еще не видали. — Я меньше всего сомневаюсь в этом! — воскликнул Галли. — Но чудесные статуи будут окружены таким морем посредственности, что они совсем потеряются. Бесконечные пояса декоративных колбасок, например… — Это не колбаски, а гирлянды. — Вы хотите высекать их сами? — …нет, скорей всего не сам… У меня будет и без того слишком много работы. — А этих ангелов вы тоже намерены делать сами? — Придется вылепить для них лишь глиняные модели. — А эту фигуру папы на вершине гробницы? Неужели и это чудовище вы будете высекать собственноручно? — Вы говорите со мной словно недруг! — вспыхнул Микеланджело. — Старый друг — это лучшее зеркало. Ну зачем вам понадобился бронзовый фриз, если вся гробница из мрамора? — Этого хочет папа. — А если папа захочет, чтобы вы встали вверх ногами на площади Навона во время карнавала и к тому же выкрасили себе ягодицы, — вы тоже будете слушать его? — Но тут Галли смягчился и сказал примирительно: — Caro mio, вы изваяете чудесную гробницу, но только, разумеется, не такую. Сколько статуй вы намерены сделать? — Около сорока. — Значит, вам придется отныне посвятить этой гробнице всю свою жизнь? — Это почему же? — А сколько времени вы работали над «Вакхом»? — Год. — А над «Оплакиванием»? — Два. — Над «Давидом»? — Три. — Простая арифметика гласит, что эти сорок фигур гробницы отнимут у нас не менее сорока лет, а может, и все сто. — Нет, нет, что вы! — возразил Микеланджело и добавил упрямо: — Я сейчас знаю свое ремесло. Я могу работать быстро. Как молния. — 419 —
|