|
Микеланджело был полон отчаяния. Теперь он действительно станет уродливым ваятелем, который хочет создавать прекрасные мраморы. 10Опухоль на лице спадала, синяки и кровоподтеки исчезали, но показаться на люди таким изменившимся и искалеченным Микеланджело все еще не решался. Однако, не отваживаясь выдержать встречу с Флоренцией днем, он покидал дворец ночью и вволю бродил по стихнувшим улицам, давая выход своей накопившейся энергии. Как необычно и странно выглядел темный город с масляными фонарями на дворцах, какими громадными казались каменные здания, задремавшие под звездами ночного неба! Однажды в комнату Микеланджело явился Полициано и, не обращая внимания на Бертольдо, осведомился у больного: — Могу я присесть? Микеланджело, я только что закончил перевод Овидиевых метаморфоз на итальянский. Когда я переводил рассказ Нестора о тучеродных кентаврах, мне пришло на ум, какое чудесное изваяние ты мог бы сделать, показав битву кентавров с лапифами. Микеланджело сидел в кровати и разглядывал Полициано, мысленно сравнивая свое уродливое лицо с его лицом. Ученый покачивался в кресле, склонив голову и поблескивая крохотными, как бусины, глазками; маслянисто-черные космы волос Полициано производили впечатление таких же влажных, как и его темно-красные, омерзительно чувственные губы. Но как ни безобразен был Полициано, теперь, когда он говорил об Овидии и Овидиевых переложениях древнегреческих мифов, его лицо будто озарял какой-то внутренний жар. — Сцена открывается такими строками: С Гипподамией свой брак справлял Пирифой Иксионов. Вот тучеродных зверей — как столы порасставлены были — Он приглашает возлечь в затененной дубравой пещере. Были знатнейшие там гемонийцы; мы тоже там были… И своим мягким, гибким голосом Полициано стал читать описание буйного празднества: Пестрой толпою полна, пированья шумела палата, Вот Гименея поют, огни задымились у входа, И молодая идет, в окружении женщин замужних, Дивно прекрасна лицом. С такою супругой — счастливцем Мы Пирифоя зовем, но о предвестье едва не ошиблись, Ибо твоя, о кентавр, из свирепых свирепейший, Эврит, Грудь испитым вином зажжена и увиденной девой, — В нем опьяненье царит, сладострастьем удвоено плотским! Вдруг замешался весь пир, столы опрокинуты. Силой Схвачена за волоса молодая супружница, Эврит — Гипподамию влачит, другие — которых желали Или могли захватить; казалось, то — город плененный! Криками женскими дом оглашен… Живыми красками набрасывал Полициано ужасную схватку: Тезей швыряет древний кратер, полный вина, в лицо Эврита, так что из треснувшего черепа кентавра брызнули мозг и сгустки крови; огромный алтарь вместе с пылавшим на нем костром, кинутый свирепым кентавром Гринеем, свергается на головы двух лапифов; другой кентавр, Рет, всаживает горящую головню в горло противника… — 139 —
|