|
нравственностью и верой. Библейское учение казалось ему детской игрой. Обаяние этого учения заключалось для него в его простоте. Пусть все - мужчины, женщины, дети, говорил он, верят в Иисуса и его жертву, и их грехи обязательно будут отпущены. Новый друг оживил в моей памяти образ плимутского брата из Претории. Религию, которая накладывала какие-нибудь нравственные ограничения, он считал никуда не годной. Поводом для наших дискуссий послужила моя вегетарианская пища. Почему я не должен есть мясо? Разве бог не создал всех низших животных на радость человеку, подобно тому как он создал, например, царство растений? Эти вопросы неизбежно приводили нас к спорам на религиозные темы. Мы не могли убедить друг друга. Я отстаивал мнение, что религия и мораль тождественны. Капитан верил в правоту противоположного убеждения. После двадцатичетырехдневного приятного путешествия я высадился в Калькутте, восхитившись красотой Хугли, и в тот же день поездом выехал в Бомбей. XXV. В ИНДИИ По дороге в Бомбей поезд остановился на 45 минут в Аллахабаде. Я решил воспользоваться остановкой, чтобы осмотреть город. Кроме того, мне нужно было купить лекарство. Полусонный аптекарь долго возился, отпуская его мне, и, когда я, наконец, вернулся на вокзал, поезд уже пошел. Начальник станции ради меня любезно задержал поезд на минуту, но, видя, что меня еще нет, распорядился, чтобы мой багаж вынесли из вагона на платформу. Я остановился в гостинице Кельнера и решил немедленно приняться за дело. Я много слышал о газете "Пайонир", издававшейся в Аллахабаде, и считал ее органом, враждебным устремлениям индийцев. Помнится, редактором ее в то время был м-р Чесни-младший. Мне хотелось заручиться поддержкой всех партий, и я начал с того, что написал м-ру Чесни записку, в которой объяснил, что опоздал на поезд, и просил принять меня, прежде чем я уеду завтрашним поездом. Он тотчас же пригласил меня к себе, чем я был очень обрадован, — 159 —
|