Москва подземная

Выпучил от изумления глаза Петр Алексеевич:

— Где ты, простой разбойник, выучился так складно говорить? Откуда узнал про гишпанские и голландские обычаи?

— Да мы тоже, царь-государь, не лыком шиты, познаём малость Божий мир. По свету гуляем да все примечаем!.. — бойко ответил узник.

Засмеялся Петр Алексеевич:

— Знаю, врешь, каналья. Не клеймят злодеев ни в Гишпании, ни в Голландии. Но за то, что ловко сбрехал, будь по-твоему. Коль на лбу теперь написано «ВОН», значит, вон отсюда! Гуляй, пока в другой раз не попадешься. Теперь тебя сразу опознать можно. Небось во всем государстве нашем одно такое клеймо.

Взвился от радости Воля, как лишился кандалов. Однако не побежал прочь, глянул в бочку с водой на свое отражение и снова обратился к Петру Алексеевичу:

— Царь-батюшка! Раз помиловал — уважь меня, грешного! Исправь знак на лбу. Было «ВОН», а пусть станет «ВОЛЯ».

— Ишь ты!.. — опять удивился Петр Алексеевич. — Простой разбойник, а грамотный! Будь по-твоему, ежели снова помучиться захотел.

— Выдюжим, царь-государь! И не такое на Руси терпят!.. — ответил Воля и подставил лоб.

И снова свобода

Вернулся он к своим товарищам. Опять взялся за старое, стал шалить с кистенем и сабелькой на большой дороге.

Однако вскоре смекнул Воля: нет смысла ночь тревожить свистом да темень пугать кистенем. Ведь теперь он самим государем меченный!..

Узнали о том во всех московских кабаках и притонах. Пошла молва от заставы к заставе.

Приходили поглядеть цареву метку и разбойники, и торговые, и служилые люди. Угощали они государева «крестника», а тот похвалялся:

— Теперь никто не смеет трогать меня! Самим царем обозначена мне вечная воля!..

Так жил и куролесил клейменный Петром Алексеевичем разбойник до воцарения Анны Иоанновны. Пошли другие порядки, и стала полиция по-иному смотреть на «государем меченного». Почуял Воля перемены, прекратил шататься по кабакам и осел в своей тайной избе. Там и суд воровской вершил, и разборы ладил.

К нему и обратились обиженные Ванькой-Каином уголовники:

— Пора паскуде ответ держать перед обществом!..

«Неминуемое проклятие»

Одряхлел к тому времени «государем меченный». Еле руками шевелит да ногами передвигает. Плечи ссутулились, а голова то и дело вниз и вкось клонится. Вроде одно только и осталось от некогда шального разбойника — выжженное на лбу слово.

Но кому надо знали: не в ногах, не в руках его сила. А владел старик воровским «неминуемым проклятием». Известно оно было и Кудеяру, и Степану Разину. Хотел выведать его Каин. Выспрашивал у старых воров. Но деды не открыли тайну, а только посоветовали: