|
Милиционеры прошерстили архивы – выяснили, что подобный перстень ни у кого во времена СССР не пропадал. Конечно, возможно, кольцо украли у коллекционера-антиквара, но ведь тогда было не как сейчас – все коллекционеры тоже стояли на негласном учете. И про их коллекции тоже было известно. Ни у кого из них подобного сокровища не имелось. И вот тогда следователь Егор Соболев решил обратиться за ответом к истории… реки Неглинки. И обнаружилась фантастическая, но реально произошедшая история, связанная с перстнем, подаренным Екатериной Великой некоей певице. Наверное, вы уже догадались, что певицей той была Елизавета Сандунова. Та самая, о которой рассказала невероятную историю легендарная актриса Александра Яблочкина. Та самая певица, что выстроила на Неглинке-реке легендарные бани, существующие и по сей день. Но какой же мистической нитью оказался связан перстень, выловленный из Неглинки XX века, с певицей века XVIII? А давайте вспомним историю… Сандуны: мыльная операУлица Неглинная, 14Молодой тенор Метальников подловил у проходной Петровского театра Евлампию Прохорову да и зашептал на ухо: – Скажи нашим юным певуньям, бабушка, что начальство на завтра банный день назначает! Прохорова, исполнявшая роли благородных старух, аж крякнула от удовольствия – вот вовремя! А то от новых декораций пыль столбом, от свежекрахмаленых костюмов тело чешется, да и на майских улицах Москвы жарища. Конечно, ежели кто богат, в собственной бане городскую пыль смыть может. Да актерам свои баньки откуда взять? Сполоснешься в лохани – вот и все мытье! Пару лет назад общественные бани в Москве в одну ночь сгорели. Теперь только купчиха Ломакина держит «помойное заведение» на реке Неглинной. Народ туда затемно очереди занимает. – С утра женскому полу назначено, а с полудня – мужескому, – сладко прошептал молодой тенор. – Ну уж а я пораньше прибегу. Наши сударушки в рубашках – краса-истома. Подгляжу! Особенно за новенькой певицей – Лизонькой Сандуновой! – Цыц, охальник! – Старуха Прохорова ткнула молодого тенора под ребро пальцем. – Это мы тут к простым нравам привычные, а Елизавета Семеновна – столичная штучка. В Санкт-Петербурге, говорят, любимицей самой императрицы Екатерины Великой была! – А что ж тогда в Москве оказалась, вроде как в ссылке? – удивился Метальников. – Это дело непонятное… – огрызнулась старуха. – Темное дело… – Все темные дела на просвет одинаковы! – Молодой ловелас сверкнул очами. – Муженек-то у Сандуновой, хоть и первостатейный артист, да на десяток лет своей сударушки старше. Небось та и завела амуры непозволительные. Вот из столицы и спровадили. — 59 —
|