|
То же самое относится и к Агартте, которая всегда выкидывала из недр своих всю интеллектуальную или моральную грязь, нетерпимость, политику, произвол мысли или воли, суеверие, идолопоклонство и черную магию. Вот почему различные домашние работы в Агартте возлагаются уже в течение столетий на еженедельные артели учеников, под наблюдением Рыцарей Храма исполняющих обязанности полиции. Но не так было до Сакиа-Муни, когда целые подчиненные племена обслуживали кельи двиджасов, жилища Пундитов, лаборатории и обсерватории Университета. Вот начало той перемены, вследствие которой произошло огромное количество как миролюбивых, так и изуверных сект. Когда возник вовне Буддийский раскол, то среди наемных слуг университетской Метрополии вспыхнул род политической революции. Чувствуя себя большинством, они пожелали свергнуть Иерархию господств и властей, чтобы водворить на ее развалинах своего рода маленькую Анархию. Метельщики, выметающие сор из философских зал, стали проповедовать против Мистерий и особенно против условий Посвящения. Прислуга, находившаяся при лабораториях и обсерваториях, возмечтала стать учеными и сразу заниматься Магией. Они неизбежно впали в черную Магию и с помощью искалеченных формул получили снизу несколько ответов на те решения, которые они пытались диктовать сверху, — и вот тогда-то произошел массовый взрыв, давший начало разным племенам, оседлым и кочующим. Среди первых есть племя, которое залило кровью Индию больше, чем Молох с его жертвенниками, чем инквизиция с ее застенками, чем 93-й год с его гильотиной. Соединяя в себе все невежества и суеверия, смешивая в одной ненависти браманистов и буддистов, эта секта высекла огромную каменную статую в одном из ущелий Гималаев. Нижняя подвижная челюсть открывала пасть, имевшую в окружности несколько метров, с внутренним водяным стоком, заканчивающимся бездной, наполненной водой. Гидравлический механизм заставлял двигаться челюсть этой пучины, причем сами строители были ее свирепыми служителями. Эти шиваисты, возобновляя самые мрачные политические беззакония друидических времен, мало-помалу приучили народонаселение к жертвоприношениям, заставляя свое адское божество поглощать целые стада живых быков. Уже издали слышался как бы грохот подземного грома, и рев бури сливался в недрах чудовища с ужасающим шумом вод, стуком цепей и непрерывным треском адской челюсти. И безжалостные идиоты, обслуживавшие чрево этого скота, наполовину горы, наполовину машины, объявляли, что их бог удовлетворен до завтрашнего дня. — 37 —
|