|
— На самом деле, я бы очень хотел это увидеть, — сказал Рафи. — Может быть, еще увидишь. — Не знаю. Ты ведь не хочешь мне сказать, где найти того человека. Цыганка сказала, что ты укажешь мне путь. Но, видно, она ошиблась. Я даже боюсь, что она ошиблась и насчет всего остального. — Я дал слово… — Да. Ты говорил. — Если я его нарушу, это будет стоить мне жизни. — Я не прошу тебя… — Не просишь... Может быть, и так. Я просто хочу, чтобы ты это знал. С теми силами, о которых я тебе говорил, шутки плохи. Ты хочешь вступить с ними в игру. И я должен предупредить тебя. —Никакой игры… — начал Рафи, но Мигель перебил его: — Не говори то, во что сам не веришь. Я же знаю, что ты решил найти того человека во что бы то ни стало. Ты ни перед чем не остановишься. Но ты должен знать, чего это может стоить тебе и мне. — Послушай… Я вовсе не хочу, чтобы ты нарушил свою клятву, а уж тем более погиб из‑за меня. Поэтому обещаю тебе не возвращаться больше к этому разговору. — твердо сказал Рафи. — Но ведь если я сам отправлюсь искать его, ты будешь ни при чем. Верно? Ты и так сделал очень много. Рассказал о его существовании… За это я тебе благодарен. И понимаю, что требовал от тебя слишком многого. Больше я этого делать не буду. Ты идешь по своему пути, а я пойду по своему… — Ты сказал то, что должен был сказать, Рафи. Но пообещай мне одну вещь. — Какую? — Ты отправишься в путь только после того, как мои выступления в столице закончатся. Мне осталось выйти на эту арену еще пять раз. И после пятого выступления ты пустишься в дорогу. Не раньше. Обещаешь? — Я не понимаю… — Не надо ничего понимать. Просто пообещай. — Хорошо. — Обещаешь? — Обещаю. Я уеду только тогда, когда ты закончишь выступать в столице. На этом они расстались в тот вечер. Рафи добрел до гостиницы и, пробравшись в свою комнату, рухнул в постель. Мысли путались. Уже в который раз за эти дни у него было чувство, что он ходит кругами вокруг какого‑то очень важного ответа, который может перевернуть всю его жизнь. Но как он ни ломал над этим голову, ничего толкового на ум не приходило. Все по‑прежнему было в тумане. Дверь в комнату открылась без стука. Рафи понял, что это хозяин. Только он один всегда входил без предупреждения и разрешения. До подобных условностей ему не было никакого дела. Рафи сел. — Ну что, — начал шут, прикрыв за собой дверь. — Не устал еще бездельничать? Рафи пожал плечами. Непонятно было, куда клонит хозяин. — 33 —
|