Matador

В ловушку попался и Рафи. Он начал подпускать быка все ближе и ближе к себе, за что вскоре поплатился. Бык задел его влажным горячим боком, и от этого скользящего прикосновения тяжелой туши, несущейся на полной скорости, мальчик отлетел в сторону. Удар был так силен, что у Рафи перехватило дыхание. Он распластался на песке, чувствуя солоноватый привкус во рту и не понимая, что произошло. Бык замер шагах в десяти, потеряв противника из виду. Какой‑то смельчак выскочил на арену и попытался увести быка подальше от лежащего мальчика, но торо лишь устало мотнул головой и не тронулся с места. Человек нырнул обратно за телеги.

Рафи осторожно поднял голову. Бык стоял к нему боком. Ноги широко расставлены, рога опущены. Мальчик сделал несколько глубоких вздохов. Грудь болела, но ребра, судя по всему, были целы. Рафи выплюнул кровь и песок, попавший в рот. Надо было вставать. Вставать и продолжать бой, хотя этот удар снова открыл двери, в которые с противным визгом ринулся страх.

Но Рафи все‑таки встал, хотя больше всего ему хотелось забиться, зарыться в песок, исчезнуть, чтобы больше не нужно было видеть этого быка, чтобы не нужно было снова видеть стремительно приближающиеся рога и налитые кровью глаза… Но он все‑таки встал и поднял плащ. Бык кинулся на него. О‑о‑уох! Прошел мимо, обдав тяжелым запахом. И еще раз. И еще…

Пот заливал Рафи глаза. Колени опять начали подрагивать, но уже не от страха, который удалось‑таки загнать внутрь, а от усталости и напряжения. Бык тоже устал. Бока тяжело вздымались, изо рта свисала вязкая слюна… Рафи понял, что конец боя близок. Скоро все решится. Пора было начинать фаену.

Он подошел к границе круга, туда, где стояли артисты, выполняющие роль секундантов. Ему протянули флягу с водой. Он сделал несколько жадных глотков и вылил остатки на голову. Стало немного легче. Потом он взял мулету и шпагу. Ему сказали что‑то ободряющее, но слов он не разобрал. Сердце тяжело стучало в висках, и он не слышал ничего, кроме этих ударов. Сейчас‑все‑решится‑сейчас‑все‑решится‑сейчас‑все‑решится — билось у него в голове, пока он шел на быка.

И снова, в который раз, они стояли друг против друга. Бык и человек. Один из них должен был стать убийцей, а другой — пролить кровь на песок. Рафи, держа мулету в опущенной левой руке и склонившись влево, позвал быка. Торо весь подобрался, напружинился, не сводя глаз с ярко‑красного куска такни. Вот сейчас, подумал Рафи. О‑о‑оух! Мальчик отклонился в сторону и поднял мулету так, что она прошла над рогами быка, скользнув по влажной спине. Бык пронесся мимо, боднув воздух. И тут же приготовился к новой атаке.