Собрание сочинений. Том 4

А теперь обратите свой взор на гейнценовскую «федеративную республику» с «социальными учреждениями» и с семью мероприятиями для «гуманизирования общества». Здесь каждому гражданину обеспечен «минимум» имущества — и ниже этого уровня он не может опуститься, и определен максимум имущества — и выше этого уровня он не может подняться.

Не разрешил ли г-н Гейнцен все затруднения, когда он благочестивое пожелание всех честных бюргеров, чтобы никто не имел ни слишком мало, ни слишком много, повторил в форме государственных декретов и тем самым уже осуществил его?

И подобным, столь же простым, сколь и великолепным образом г-н Гейнцен разрешил все экономические коллизии. На разумных основаниях, отвечающих чувству справедливости добродетельных мужей, он урегулировал собственность. И не доказывайте ему, что «разумное регулирование» собственности именно и есть те «экономические законы», которые с бездушной необходимостью должны обратить в прах все справедливые «мероприятия», хотя бы они были рекомендованы инками и Кампе в его сочинениях для детей и горячо поддерживались самыми крайними патриотами.

Как несправедливо выдвигать экономические соображения в споре с человеком, который не «хвастается», подобно другим, «изучением политической экономии», а, наоборот, из скромности умудрился во всех своих сочинениях до сих пор сохранить вид девственника, будто бы еще только собирающегося сделать первые шаги в изучении политической экономии! Именно примитивности образования этого человека следует поставить в высокую заслугу то обстоятельство, что он с важным видом выдвигает против своих коммунистических недругов все то, что через посредство аугсбургской «Allgemeine Zeitung» проникло в гущу немецкой жизни уже с 1842 г.[161], вроде опасений за «приобретенную» собственность, «личную свободу и индивидуальность» и т. п. Поистине признаком глубокой деморализации коммунистических писателей является то, что они выбирают себе противников из людей с экономическим и философским образованием и, напротив, оставляют без ответа «ничего не предрешающие» выпады грубиянского здравого человеческого смысла, которому они должны были бы сначала преподать элементарные сведения об экономических отношениях в существующем буржуазном обществе, чтобы иметь затем возможность дискуссировать с ним по этим вопросам.

Так как частная собственность, например, представляет собой не простое отношение и уж совсем не абстрактное понятие или принцип, а всю совокупность буржуазных производственных отношений — речь идет не о подчиненной, пришедшей к гибели, а именно о существующей теперь, буржуазной частной собственности, — так как все эти буржуазные производственные отношения являются классовыми отношениями, что должно быть известно каждому ученику из Адама Смита или Рикардо, то изменение или вообще уничтожение этих отношений может, конечно, произойти лишь в результате изменения самих классов и их взаимных отношений; изменение же отношений между классами есть историческое изменение, продукт всей общественной деятельности в целом, одним словом, продукт определенного «исторического движения». Писатель может служить этому историческому движению, являясь его выразителем, но, разумеется, он не может его создать.