|
Наша Сестра в Вуали снова провела нас в дом. Статная, седо власая англичанка с молодым лицом и стройной фигурой открыла нам дверь. —Добро пожаловать, Мои Добрые Сестра и Братья, — ра душно поприветствовала она нас. — Я ждала вашего приезда. Ком наты для вас уже готовы, слуга покажет их вам, если вы хотите ос вежить свои тела после долгого пути. Ужин будет накрыт через двадцать минут. Скоро негромкий звон колокольчика объявил о начале ужина, и мы прошли в столовую. Представьте себе мои чувства, когда я встретил за ужином Сестру в Вуали, ехавшую с нами из Бомбея, я обнаружил, что Она была той же Дамой, которую мы встретили в Париже! Как только я увидел, что это Она, я воскликнул: —Моя Возлюбленная! Не имея никакого намерения сказать что-либо подобное, я очень смутился и огорчился. Я принёс много извинений и старался обуздать практически непреодолимое стремление поговорить с Ней. Она, видимо, не имела ничего против такой фамильярности, и отве тила:— Я глубоко ценю твоё искреннее приветствие. Мне удалось сконцентрировать свои мысли, и задать Ей во прос: Скажите, пожалуйста, как Вы смогли приехать в Индию раньше нас? У меня имеются транспортные средства, с которыми ты ещё не знаком, — объяснила Она. — Однако скоро тебя научат пу тешествовать точно таким же способом. Мы можем переносить Свои Тела на любое расстояние, куда Нам нужно, не применяя для этого никаких физических транспортных средств. На следующее утро, на рассвете, мы продолжили свой путь. День выдался невероятно жарким, но в автомобиле было комфорта бельно прохладно и приятно, кроме того, у нас был богатый выбор вкусных прохладительных напитков. Какое-то время мы ехали по горным дорогам, медленно взбираясь в гору, а потом въехали в глу бокое узкое ущелье, скалы которого с обеих сторон возвышались не меньше, чем на две тысячи футов. Это ущелье напоминало огром ную трещину, образовавшуюся в горах, длиной почти в милю. Мы двигались по этой расселине, пока не выехали к водоёму, длиной около четырёх миль, по периметру окружённому высокими горными вершинами. Никогда ни прежде, ни впоследствии, мне не доводилось видеть более прекрасного места на нашей планете. Это был Совершенный Рай. На западном берегу водоёма, стоял величественный дворец из белого мрамора, фасадом выходящий на восток, не похожий ни на одно строение, которое я видел во внешнем мире. Сен-Жермен ни когда не говорил мне, но я всегда считал, что это было Осаждённое Вещество. Большой золотой купол покрывал центральную часть крыши, а на каждой из четырёх сторон дворца было ещё по одному куполу меньшего размера. Когда утреннее солнце озаряло эти купо ла, всё вокруг начинало неописуемо сиять славой, — это был еже дневный, безмолвный символ и напоминание Природы о «Великом Свете» и Мудрости, которые постоянно изливаются на Землю из этого Храма Красоты. — 97 —
|