Маги

Дахир взялся за весла, Супрамати сел за руль, а павлин поместился на носу, за электрической лампой, спиной к ним.

По мере того как они плыли дальше, перед их глазами расстилались странные и чудесные виды.

Подземная речка шла все время изгибами; то с одной, то с другой стороны открывались глубокие гроты. Одни из них казались галереями и терялись вдали, другие представляли громадные пещеры, но все озарены были разноцветным и необыкновенно нежным светом. Некоторые гроты, окутанные словно зеленоватой дымкой, казались исполинскими изумрудами; другие залиты были розовым, бледно-рубиновым светом, но большинство из них было озарено синим сапфировым светом, который наполнял главный канал и был так силен, что перед ним бледнел электрический свет. Откуда исходил этот свет – нельзя было определить. Можно было подумать, что он просачивался сквозь стены скалы.

Друзья как очарованные смотрели на эту волшебную, необыкновенно разнообразную картину. То со скалы низвергался ручей, похожий на расплавленный рубин, то на гладкой темно-синей поверхности воды появлялись удивительные водяные цветы, голубые, точно бирюза, белые с золотыми тычинками, или красные, как коралл. Иногда многочисленные разветвления реки ставили друзей в затруднение относительно выбора дороги; но павлин был настороже и всегда предупреждал криком, если они собирались уклониться от прямого пути.

– Ясно, что наш умный вожатый ведет нас к Нарайяне. Если его жилище по красоте равняется с ведущей к нему дорогой, то неисправимый повеса еще раз докажет свой несравненный вкус, – заметил Супрамати.

В эту минуту раздался громкий и насмешливый смех, который эхо разнесло под сводами – но притом прозвучавший так близко от них, что оба невольно обернулись и стали искать глазами Нарайяну, но тот оставался невидим. Только павлин распустил свой разноцветный хвост и пронзительно крикнул; этот крик прозвучал тоже хохотом.

В эту минуту свод понизился, а канал сузился и сделал крутой поворот. Теперь лодка скользила в низком и тесном проходе; лампа погасла и оба путника очутились почти в полной темноте. Вдруг сильное течение подхватило лодку и она стрелой понеслась по черному и прямому, как канал пушки, проходу и неожиданно вышла на большое озеро, на серебристых водах которого радостно играли лучи восходящего солнца.

Перемена эта произошла так быстро, что молодые люди, ослепленные потоками света, на минуту закрыли глаза, но почти тотчас же у них вырвался единодушный крик восхищения и удивления.

Вода, на которой покачивалась их лодка, была так прозрачна, что можно было разглядеть всякую неровность и каждый камушек на дне. Рыба сверкала на солнце серебряной, золотой или ярко окрашенной чешуей.