|
Клавдия замерла, когда его губы коснулись ее губ, но тут же ответила на поцелуй. Губы ее приоткрылись, сначала робко, потом смелее. Он настойчиво искал ответных ласк, и по ее телу пробежала сладкая дрожь. Желание нарастало от соприкосновения их горячих тел. Она ничего не понимала — хотела лишь, чтобы блаженство длилось вечно. А он продолжал ее целовать — кончик носа, подбородок, лоб, подрагивающие веки, нежные щеки… Он бережно уложил ее на зеленый мох, густо покрывавший пол пещеры, и снова покрыл поцелуями ее лицо. Приподнявшись на локте, она тоже коснулась губами его лица — вначале скул, уголков рта, снова вернулась к его ищущим, настойчивым губам… Сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди, когда сильные мужские руки сомкнулись вокруг ее тела, когда ее грудь коснулась его груди… Он медленно ласкал ее тело, нежную и упругую плоть, гладил и слегка пощипывал мягкую кожу, а потом поцелуями утолял причиненную сладкую боль… От горячих прикосновений его рта к ее телу Клавдия совершенно лишилась рассудка. Заключив ее в объятия, он приподнял ее и стал осыпать с ног до головы горячими поцелуями. Ослабев от страсти, она лежала в его объятиях, не в силах сдержать стоны наслаждения. Он позволил себе остановиться и немного полюбоваться ею, нежными холмиками ее грудей, чуть выпуклым животом и крутыми, обещающими подарить райское наслаждение бедрами, но она издала жалобный молящий стон, и он опять вернулся к ней, к ее потаенным святыням, открытым только ему одному. Из ее горла вырвался сдавленный крик. Она задыхалась, ощущая его в себе. Она инстинктивно приникла к нему еще ближе, содрогаясь, чувствуя внутри себя биение его пульса, его страсть была заразительна, и она трепетала, уносясь вместе с ним на вершины блаженства… А затем она словно потеряла сознание, растворившись в нем, словно летя куда-то меж звезд, горевших в далеком черном небе… Ее пробудили горячие поцелуи, которыми Пилат осыпал ее мокрые щеки, и она поняла, что плачет от счастья. Теперь им не нужны были никакие слова… Она вздохнула с облегчением и подалась навстречу его поцелуям, горячо отвечая на них. Рука его скользнула по ее шелковому животу. Он на миг оторвался от ее губ и посмотрел ей в глаза. — Любимая моя, прекрасная… Сколько в тебе огня и страсти! Его прикосновения вновь воспламенили ее, она изнывала от желания снова ощутить его в себе. Губы его прильнули к ней горячим поцелуем, которому, казалось, не будет конца. Все тело ее горело и томилось желанием. И тогда, повинуясь ее мольбам, он снова накрыл ее своим телом, издав сладкий стон. — 17 —
|