|
Предыдущим вечером в Хэйт-Эшбери у Майкла Макклюра[14] состоялось собрание старейшин с целью выработать повестку дня нынешнего празднества. Гинсберг, скрестив ноги, сидел на полу, лысая макушка блистала, отражая свет зажженных свечей. На сборище присутствовали также Гэри Снайдер, дзенский поэт из «Бродяг Дхармы» Керуака, Ленора Кендел, автор двусмысленно-лирической «Книги любви», занимавшаяся танцами живота, плюс молодой человек Леноры, Вольный Фрэнк, глава сан-францисского отделения «Ангелов ада». Присутствовал и сам Макклюр, похожий со своей трубкой на профессора, и местный персонаж по имени Будда - официальный церемониймейстер «собрания друзей». Разговор шел в основном о том, как объединить политиков, поэтов, духовных лидеров и рок-группы в единое целое, соблюдая при этом основные цели «собрания друзей». Гинсберг в последние годы предлагал по-новому организовывать свои выступленияна духовно-политическом поприще. Не надо устраивать маршей и расклеивать плакаты, убеждал он «новых левых» со страниц «Барба». Танцуйте перед оклендским портовым армейским терминалом, пойте, раздавайте окружающим цветы, наслаждайтесь жизнью! «Новые левые» не обращали на его слова никакого внимания, чего нельзя сказать о хиппи. Реальным подтверждением было то, что завтра впервые в Америке должно состояться местное «мела-мела», что на хинди обозначает священную встречу искателей духовных истин. Все шло хорошо, пока они не начали обсуждать Тима Лири. Признать ли его поэтом и дать ему всего семь минут у микрофона? Или же он, как подлинный пророк, имеет право на неограниченное время? «Тим Лири - профессор», - заметил один из них таким тоном, в котором сквозила уверенность, что профессора не говорят, а читают лекции. Гинсберг предложил дать Лири ровно семь минут, и не больше. «Лири что - примадонна?» - спросил кто-то. «Да нет, чувак, не примадонна, но зато он закидывался кислотой !» «Не надо взваливать на него слишком много, - сказал Гинсберг. - Семь минут, и даже если он не уложится и начнет проповедовать, Ленора всегда может начать танцевать танец живота». «Парень, я бы предпочел, чтобы завтра вообще никто не говорил ни слова, - сказал Будда. - Молчание так прекрасно! Чтобы все сидели, улыбались и смотрели вдаль». После этого Гинсберг запел «хари ом нама», индийскую мантру Шивы, бога разрушения, творения и каннабиса. И под его голос, «мелодичный и вибрирующий», все присутствующие встали и закачались в медленном танце, погрузившись в транс, знакомый и понятный всем, кто жил в Хэйт-Эшбери. Собрание завершилось. — 6 —
|