|
Уотте часто наезжал в Гарвард и всегда заглядывал на богословский факультет, хотя чувствовал себя равно как дома и на факультете психологии. Он считал, что, за исключением Харри Мюррея, самыми нормальными людьми в университетском городке являются те, кто участвует в программе изучения псилоцибина. Хотя взгляды Тима внушали ему некоторое беспокойство: «Ему [Тиму] кажется, что на практике все эти усилия, направленные на научную объективность и серьезность, - просто академические ритуалы, предназначенные для того, чтобы убедить университетских руководителей, что ваша работа достаточна нудна и тривиальна, чтобы ее могли считать важной». Уотте, хотя и симпатизировал работе Тима, тем не менее следовал совету Хаксли «не уходить с научных позиций, а расширять их». Тиму в конце концов удалось договориться об эксперименте, который с точки зрения Уоттса был почти идеален. Побудил их к этому один медик, который потом стал доктором теологии. Его «' Веселость духа (франц ) звали Уолтер Панке. Он собирался подтвердить тезисы докторской диссертации и для этого дать псилоцибин двадцати студентам с факультета теологии, а затем сверить полученные результаты с девятиступенчатой моделью мистического опыта, которую он взял из работы принстонского философа У. Т. Стейса. Поначалу Лири отказался, но вскоре был покорен сочетанием «живого энтузиазма», который излучал Панке, и четко спланированной аккуратной схемы проведения эксперимента. Панке предполагал разделить двадцать студентов на пять групп, за каждой из которых будут присматривать по два человека из псилоцибинового проекта. Никто - ни студенты, ни Панке, ни аспиранты - не знал бы, кто получил псилоцибин, а кто плацебо. Впоследствии студенты заполнили бы анкетный опрос с 147 пунктами и еще один вопросник - спустя полгода. Для оценки их ответов Панке хотел привлечь домохозяек, которые были в прошлом школьными учительницами. Таким образом обеспечивалась бы беспристрастность оценок. Это был самый научный подход из всех, что предпринимались за все время существования программы изучения псилоцибина. К сожалению, Гарвард отказался выдать псилоцибин. Созданный месяц назад комитет считал, что им нужно больше времени, чтобы обдумать этот запрос. Это рассердило Лири, хотя он прекрасно знал, что цель комитета как раз и заключалась в том, чтобы тем или иным способом прикрыть все проекты, связанные с псилоцибином. Хотя на словах они продолжали уверять, что научные исследования будут продолжаться. Однако если уж их не удовлетворила научная схема Панке, то вряд ли их могло удовлетворить что бы то ни было. Крайне раздосадованный и чувствуя себя виноватым перед Панке, Лири где-то умудрился добыть нужное количество псилоцибина и на Страстную пятницу отправился в часовню Бостонского университета с двадцатью студентами из Эндовер-Ньютона (их собрал Уолтер Хьюстон Кларк). Эксперимент начался. Половина юных теологов получила псилоцибин, остальные - не влияющую на сознание никотиновую кислоту. Единственный эффект, который она могла вызвать, - это временный прилив крови к лицу, больше ничего. Никто не был в курсе того, кто что принял. Однако не прошло и часа, как разница стала очень заметна. В то время как половина студентов сидела и внимательно слушала службу, которая началась в главной церкви, их товарищи явно находились где-то в другом месте - они либо лежали на скамейках, периодически издавая стоны, либо бродили вокруг, с напряжением вглядываясь в висящие на стенах картины религиозного содержания. Один сел за орган и стал извлекать из него «странные будоражащие звуки». Из тех десяти человек, которым досталась никотиновая кислота, лишь один участник пережил нечто, что можно было отнести к одной из девяти категорий мистического опыта, используемых Панке. Из тех же, кто принял псилоцибин, девять человек испытали четыре или более степеней мистического опыта. — 162 —
|