|
Кукловод предупреждал, что не любит хамства, и любое неуважительное проявление может стоить нашему герою головы. Но в этот момент Владиславу Евгеньевичу хотелось не только нахамить Семёну Семёновичу, но буквально уничтожить его. Он уже представляет эту кровавую сцену, где кулаки его обрушиваются на физиономию Горбункова, разлетаются по сторонам разбитые чёрные очки, и лицо мужчины постепенно превращается в кровавое месиво. Однако, не успев ещё как следует насладиться этой сценой, наш герой вдруг явственно понимает, что реши он без спроса только лишь подняться с кресла, как из какого-нибудь тёмного угла тотчас раздастся выстрел, разом обрывающий всю дальнейшую цепочку действий. Затем мысль Лебедька перенеслась на вчерашнее видение большой Игры и на понимание того, что сейчас тоже происходит некая партия. Короче говоря, у него нашлись силы, дабы вернуть себе самообладание и задать вопрос: «И вы этого хотите? Вы — лично для себя?». Кукловод пожал плечами: «Так я не про себя говорю, а про вас. Мы — несколько тысяч человек, как раз таки будем жить нормальной и естественной человеческой жизнью, отнюдь, не виртуальной. Естественно, мы будем использовать наиболее прогрессивные технологии и в своих собственных целях, но во вполне разумных пределах. А те, кто не смог подняться до нашего уровня сознания и бытия, увы, обречены на два исхода — гибель или виртуальная жизнь». «Позвольте!», - Лебедько едва удержал себя, чтобы не вскочить: «Но ведь это не у них не хватило уровня сознания, а вы намеренно, воспользовавшись хитростью и разного рода уловками, сделали их таковыми». «Вы правы», - согласился Горбунков: «Огромное количество обречённых не было изначально, извините за выражение, быдлом, его сделали таковым. Ну, так и попробуйте достучаться до них! Тем и интересна ваша авантюра. Потому-то мы и сидим сейчас с вами здесь. Конечно, я не раскрыл вам и сотой доли тех карт, которыми я располагаю, но даже того, что было мною сказано, вполне достаточно для вашего понимания», - «Но зачем же вы вообще решились встретиться со мною и раскрыть, как вы изящно изволили выразиться, хотя бы небольшую долю ваших карт? И ещё мне непонятно, что зная о нашей авантюрной стратегии, которая, уж, точно не позволит вам привести все ваши планы в исполнение легко и просто, вы не уничтожили всех нас до сих пор?» Семён Семёнович поправил очки и улыбнулся: «Скучно, когда просто. У нас и так есть всё: сколько угодно денег, сколько угодно власти. Но тут как раз и заканчивается топливо, которое может позволить завоевать главный приз — безграничную энергию. Это возможно только на поле битвы, причём с очень достойным противником. Если хотите знать, ни слава, ни деньги, ни власть не дают того, что может дать лишь максимально высокий градус и накал жизни. А он достижим только в ситуации предельного риска. Даже у нас это понимают далеко не все. Единицы. Поэтому встречаясь с вами, я колоссально рискую, но зато, как говорят разведчики, я начинаю свою игру. Так давайте же, пожелаем друг другу удачи! И еще один совет: мощное оружие сопротивления Системе - это высмеивание всего и вся, что гуляет по масс-медиа. Грубое, жесткое, безнравственное, циничное высмеивание, которое убивает страх и снимает тревогу. Которое освобождает народ от власти и ее манипуляций. Я бы добавил - беспредельно циничное высмеивание, и этого не надо бояться, ибо цинизма Системы все равно не переплюнуть. А Система, как вы прекрасно понимаете, далеко не только цинична». — 166 —
|