|
Попытки министров образования и обороны хоть как-то изменить абсолютно исчерпавшие себя и недееспособные системы, выключить механизмы консервации отжившего и отрицательного отбора, встречают яростное сопротивление «лучших людей России», их (министров) искренне ненавидит вся страна. Любой практический проект преобразований вызывает яростную критику интеллигенции (притом что она абстрактно всегда за решительные перемены). И всегда в этом пункте сходятся мнения и западников и славянофилов, хотя аргументы у них, разумеется, разные. Очень эффективным способом сдерживания нового является принятый во властных структурах механизм согласования нормативных документов: практически любая согласующая организация способна задерживать принятие документа до бесконечности, если он хоть в чем-то ущемляет ее интересы. Симон Кордонский: Процесс проведения реформ всегда характеризуется рядом особенностей. Своих идей о модернизации нет (им не давали вызреть), приходится брать чужие, заграничные. Людей, которым нововведения жизненно необходимы, еще нет, поэтому все преобразования идут сверху и обязательно извращаются. Происходит подмена целей реформ их средствами — методы побеждают цели. Реформы проводятся в интересах еще не существующих групп населения, и проводят их те, кто не может да и не хочет достижения первоначальных целей модернизации. Россия производит перемены по методу змеи — целиком сбрасывая кожу, проводить перемены регулярно и равномерно у нее не получается. В этот момент открываются возможности: создаются состояния, делаются головокружительные карьеры. После многолетнего правления происходит полное обновление команд. Благодаря выборам могут появиться действительно новые, интересные люди. В нашей истории были и «навязывания», и «заимствования», начиная с выбора религиозной формы и последовавшего насильственного крещения (огнем и мечом) и «альфабетизации». За тысячу лет теоретически они могли бы прижиться на нашей почве — крещение и грамотность. Россия до сих пор — территория торжествующего язычества, а грамотность — это не просто умение читать, но и способность рационально постигать окружающую действительность. Что осталось в наших головах от семидесятилетнего внедрения марксизма? Юрий Афанасьев: За прошедшие пять столетий произошли огромные изменения во всех сферах жизни страны. Свершилась урбанизация, выросла экономика, повысилась техническая оснащенность, дважды кардинально менялись виды самой государственности, менялись местами столицы, размеры страны то расширялись на порядок, то вновь сужались до Московского царства. Само московское самовластие существенно отличается от петербургского или — вряд ли надо это подчеркивать — от советского. Но при всем при том за чередой меняющихся внешних форм и существенных различий оставались неизменными фундаментальные смыслы. Или, как говорят французы, la plus ?a change la plus ?a reste la m?me chose («чем больше все меняется, тем больше все остается неизменным»). — 64 —
|