|
В случаях так называемой фотогенической эпилепсии мерцающий красный свет чаще всех прочих порождает мощные мозговые волны и клинические приступы болезни. Немалое внимание привлекает к себе общий световой тонус в мышечных реакциях человеческого организма. С изменениями этого тонуса отмечаются заметные и поддающиеся измерениям мышечные напряжения и расслабления: мышцы более активизируются теплыми цветами, чем холодными. Несомненно, свет и цвет оказывают такое же влияние на функционирование человеческого организма, как и на так называемый разум и эмоции. В ходе научно организованных опытов было обнаружено, что кровяное давление обычно возрастает под воздействием красного цвета и снижается при синем. Респираторные движения учащаются под воздействием красного и становятся реже при синем освещении. Что до частоты сердечных сокращений, то никаких сколько-нибудь серьезных различий между воздействием синего и красного цветов обнаружено не было. Частота мигания век повышается при красном свете и снижается при синем. Короче говоря, с точки зрения современных клинических исследований можно совершенно спокойно предположить, что поскольку синий цвет понижает кровяное давление, то возможно использование этого цвета для лечения гипертензии. Общее расслабление и облегчение, испытываемое пациентами в этом случае, позволяет предположить, что синий цвет помогает избавляться от мышечных спазмов, а может быть, даже от спастической кривошеи и подергиваний. А поскольку синий цвет уменьшает и частоту мигания век, он может приносить определенную пользу при лечении глазных воспалений. С другой стороны, красный цвет может принести пользу, когда необходимо поставить на ноги пациента, пораженного реактивной депрессией или неврастенией. Не менее полезным он может оказаться и при повышении мышечного тонуса или кровяного давления у лиц, страдающих гипотензией. Многое из сказанного выше, по-видимому, подтверждает справедливость учения Бэббитта. Теперь же автор этих строк предоставит самому Бэббитту говорить за себя, стараясь не слишком вмешиваться в его речи. Однако чтобы не обременять читателя пространным трактатом в 200 000 слов, я взял на себя смелость пойти следующим путем: Первые пять глав более или менее сокращены. Каждой из них предпослано введение, поясняющее ее содержание, а также сделанные мною купюры. Однако все наиболее важное опубликовано дословно, без каких-либо комментариев или толкований. В сущности, я хочу, чтобы сам Бэббитт изложил свои теории в своем собственном неподражаемом стиле. Сам я буду появляться на сцене лишь в начале каждой из первых пяти глав, после чего скроюсь за кулисами, предоставив Бэббитту действовать одному. — 9 —
|