Кто?

Под этот груз все трюмы оббили досками – чтобы не было случайной искры. Гвозди использовали только медные – чтобы не было случайной искры. Ботинки докеров тщательно обернули материей – чтобы не было случайной искры. У матросов изъяли не только спички, но даже и сигареты – чтобы не было случайной искры. На корабле загасили топки всех котлов – чтобы не было случайной искры.

Напряжение царило такое, что даже воздух казался осязаемым. И было от чего.

Французский пароход «Монблан» давно уже состарился и не подлежал к использованию в подобных рейсах. Но свободных судов не было, а европейский фронт ждал. И решение было принято по законам военного времени – грузим всё на ржавый «Монблан», и пусть везет. Уж, какой есть, такой есть. Война – она для всех война. Особенно для корабля союзников.

Так и поступили.

Четыре трюма «Монблана» под потолок забили пикриновой кислотой, разрушительная сила которой (если кто не знает) превышает даже тротил. Поэтому вполне даже логично, что, вслед за этим, в два трюма по соседству натолкали именно тротила.

Натолкать-то, натолкали, но между ящиками с тротилом остались свободные места, а это не по-хозяйски! Чтобы стало по-хозяйски, все проемы между ящиками (с тротилом!!!) уплотнили пороховым хлопком. А напомним, что пороховой хлопок – это продукт, замечательнейший во всех отношениях, и особенно в тех отношениях, которые касаются его горючести: у него просто-таки сумасшедшая горючесть. Такая сумасшедшая, что просто-таки на зависть всем остальным твердым горючим веществам.

Надо сказать, что по своим свойствам все эти три вещества – пикрин, тротил и порох – вообще-то и должны всегда сосуществовать вместе. Иначе тротил и пикриновая кислота, вот так вот просто, взять, да и взорваться, не смогут: их ведь надо для этого как следует разогреть. А пороховой хлопок – это как раз то, чего для данной операции иногда не хватает.

Но только не в этот день, и только не на «Монблане»!

Потому что на этом пароходе, непосредственно рядом друг с другом, впритирку упаковками, разместились: 2300 тонн пикриновой кислоты, 200 тонн ТНТ (тротила) и 10 тонн порохового хлопка!

Подобная картина не могла бы не порадовать глаз любого специалиста по взрывному делу.

Но даже самый придирчивый профессионал-взрывник, и тот не посмел бы даже и помечтать о том, что произошло дальше. А дальше произошло следующее: когда корабль готовился идти на Марсель, оттуда пришла телеграмма, предписывающая взять на борт еще 35 тонн бензола – газолина для танков. А напомним, что бензолу вообще всё равно, хоть взрываться, хоть возгораться, потому что он делает это легко и непринужденно, буквально с полунамека. Он может сделать это даже безо всяких полунамеков, по каким-то своим собственным соображениям – есть такое свойство у его паров. Поэтому бензол, конечно же, не мог миновать «Монблана» в этих обстоятельствах, когда сама эстетика ситуации требовала от портовой администрации Нью-Йорка отыскать, хоть из-под земли, тридцать-сорок тонн бензола, разлить его по бочкам и высоко нагромоздить на палубе «Монблана» в четыре яруса.