|
Вспоминает сотрудник УФСБ подполковник С.: «В управлении был офицер, отвечавший за боевую подготовку. Относились к нему многие настороженно. Во-первых, он не пил, что по военным меркам вызывает подозрение. Во-вторых, был „помешан“ на своей работе. Установил во дворе управления турник. Чуть ли не силком вывозил прапорщиков на стрельбы — заставлял выполнять нормы. Но когда начался штурм, мы вспомнили этого старлея добрым словом. Большинство прапорщиков до Чечни толком не держали в руках оружия. Если бы не он…» Кстати, этот офицер, старший лейтенант Игорь Л-ев, достойно повел себя и во время штурма. Когда только начался обстрел, он вышел на первую линию обороны (спасибо покойному замдиректора ФСБ генерал-полковнику Беспалову — это по его приказу вход к управлению был забаррикадирован бетонными блоками). Картина, представшая взору старлея, была далека от парадно-показательной. Кое-кто из прапорщиков — особенно «молодняк», вяло отстреливался из автомата, крепко зажмурив глаза. Другие, нажимая спусковой крючок, вообще отворачивали голову. — Вашу мать! — заорал Л-ев. — Надо беречь патроны! Пара оплеух, розданная незадачливым воякам, явилась дополнительным аргументом. Ну а когда прапорщик Краев, выскочивший на переднюю линию обороны без каски, погиб от снайперской пули, сумятица исчезла вовсе. Уже к полудню первого дня все свыклись с мыслью, что идет война. Не то чтобы даже свыклись — скорее, осознали. Страх незаметно отошел на второй план. На его место пришли злость и расчет: «Надо выстоять». Майор Х.: «Раньше по углам Дома правительства стояли бэтээры с десантниками. Но когда начался штурм, бэтээров не было. Почему? Куда они исчезли? Как получилось, что боевики спокойно вошли в город, не получив практически никакого отпора? Говорят, в центре Грозного войск не было вообще. В те дни мы называли это одним только словом — измена». Злополучный Дом правительства стоял аккурат напротив здания УФСБ. Поэтому во время штурма боевиками правительственного объекта, добрая часть снарядов пришлась на долю управления. Впрочем, УФСБ мало чем отличалось от крепости. Кирпичное здание, обнесенное бетонными блоками с бойницами. Триста «штыков». Пулеметы. Два бэтээра, прикрывавшие вход. (Один из них, со сломанной ходовой, стоял во дворе управления, но вольнонаемный строитель Анатолий П-в, местный, из грозненских, под огнем отремонтировал его и перегнал ко входу. За этот подвиг он впоследствии был награжден орденом Почета.) Другое дело — общежитие ФСБ: панельная пятиэтажка с тонкими фанерными перегородками. Управление и общежитие разделяло всего ничего — каких-то 300-400 метров. Но в условиях боя эти метры уже не казались «какими-то». — 382 —
|