|
Но делать нечего — пошел. Конечно, и командира дивизии генерала Уварова на месте не оказалось — он объезжал ракетные площадки. Невезение просто преследовало меня, но я решил стоять до конца и дождаться генерала около штаба. Через какое-то время он подъехал. Обращаюсь по форме: — Товарищ генерал, старший лейтенант Сенкевич… — Время! Вы пришли не в приемное время! — Я был у генерал-полковника Толубко… Генерал-полковник приказал приехать… — И тут генерал Уваров "выдал": — Что, клизму ему ставил? — Да нет, я был по личному вопросу… Он приказал приехать… — Это он тебе приказал, а меня может и наказать… Ладно, пойдем разберемся. Иду за ним, смотрю, генерал хромает — подвернул ногу, когда осматривал площадки, где строили шахты для ракет. Ворчит: — Вот вы, врачи! Ничего не можете сделать с ногой! — Как ничего не можем? Вам нужен покой и тепло для ноги. А сейчас нужно бы заморозить, наложить тугую повязку. — Вот, видишь, ты-то знаешь, а эти черти не знают… Прикажу позвонить, чтобы привезли из лазарета все необходимое… Я понял, что теперь он сам меня не отпустит. Потом пришлось рассказать ему все, о чем я уже рассказывал генералу Толубко, только с тем дополнением, что запрос на меня приходил, но из нашей части почему-то сообщили, что я недостоин работать в Институте авиационной и космической медицины, хотя командир полка этого запроса в глаза не видел, а в разговоре с моим отцом характеризовал меня с положительной стороны… Генерал Уваров прервал меня: — А ну-ка подожди! Начальника отдела кадров ко мне! Тот быстро явился. — К тебе запрос на старшего лейтенанта Сенкевича приходил? Кадровик замялся, стал бормотать что-то невразумительное. — Так приходил или нет? — Так точно, приходил. — И что ты ответил? — Да вот я… это самое… передал медикам… — А что они ответили? — Да я не знаю… — Чего ты не знаешь? Вон отсюда! Кругом! — Потом обратился ко мне. Ладно, старший лейтенант, даю тебе неделю. Поезжай, хотя сам знаешь, какое сейчас время. Никаких отпусков не положено. Но тебе по тяжелым семейным обстоятельствам даю… А время тогда было действительно сложное — шел октябрь 1962 года, назревал Карибский кризис в отношениях с США из-за Кубы и все ракетные войска были приведены в состояние готовности № 1. Я помчался на свой медпункт, чтобы предупредить Леонида, потом бросился домой, скорехонько собрал вещички (чтобы начальство не передумало) и рванул в Москву. Приехал и сразу же стал дозваниваться до Ленинграда, рассказал все отцу. Потом позвонил в институт Ювеналию Михайловичу. Он пригласил меня на следующий день к себе, сказал, что все документы, необходимые для моего перевода, подготовлены, и направил меня в Перхушково, где находился командный пункт Толубко. Поехал. Генерал-полковника на месте не оказалось — он был в отъезде, и когда должен был вернуться, мне никто не мог сказать. — 49 —
|