|
У Сантьяго объявился дерматит на интересном месте — бедняга еле-еле ковылял (а назавтра совсем слег). Сам я вдруг закашлял… Хорошенькое было начало! После того как якорь выбран и швартовы отданы, порядочный путешественник достает записную книжку и заносит в нее для памяти что-нибудь вроде: "Итак, я в пути! Солнце светит, волны искрятся, чайки кричат, парус надувается!" Запись, сделанная мной в тот день, гласила: "Рондомицин, анальгин, тетрациклин, делалгин, марганцовка, пипальфен, аспирин. Госпиталь "Ра"!!!" Мы и впрямь были плавучим госпиталем, на котором к тому же сразу сломались оба руля и рей, — но об этом позже. А что касается болезней, то понемногу все образовалось. Через трое суток, выйдя впервые на связь, Норман обстоятельно доложил жене и детям, что "стараниями русского врача дело пошло на поправку". Сантьяго тоже полегчало, хотя долго еще я водил его вечерами в свой "медицинский кабинет", на корму, и там, балансируя на шаткой палубе, пользовал его ванночками и примочками. Освоился и Абдулла, который знакомился с морем крайне мучительно. Жизнь вошла в колею, и я снял свой "белый халат". 25 мая 1969 года утром загудели буксиры на рейде Сафи, вскинула руки славная, храбрая Ивон… "Ра" стартовал. Но мы не сразу пошли самостоятельно — боялись, что прибьет к берегу, и медлили расцепляться с выводившей нас в море шхуной. Все же вскоре решили, что тащиться через океан на привязи — не совсем наша задача. Как представлялось нам в ту пору предстоящее плавание? О, во всех подробностях! Мы могли без запинки рассказывать о путешествиях древних мореплавателей, лихо обосновывали принцип действия рулевых весел, брались с точностью до суток вычислить момент перехода из течения в течение. Но попробуй нам кто-нибудь напророчить, что весла тут же сломаются, что без них мы пойдем не хуже, что ужасный мыс Юби дастся легче, чем безобидный архипелаг Зеленого Мыса, что выкинем еду и распилим спасательный плот!.. В начале плавания присловье "как у древних" было излюбленной остротой матросов "Ра". Мы употребляли его к месту и не к месту. Трунили, как бы извиняясь: вот, дескать, какая странная у нас забава — на травяном кораблике пуститься в опасный путь лишь затем, чтобы выяснить, мог ли кто-то, когда-то и где-то путешествовать именно таким способом! У Тура, мол, свои интересы — он ученый, специалист. Ну, а нас, остальных, высокие материи не занимают — нам просто выпал случай поплавать, вкусить приключений. Кто бы отказался от этого? Тут еще, видимо, играла известную роль застенчивость, боязнь прослыть Слишком-Романтиком. Это мальчишка, у которого пробились усы, во что бы то ни стало стремится говорить басом, а взрослый дядька, пойманный за склеиванием бумажного змея, первый спешит посмеяться над собой. — 107 —
|