|
Мы вновь были удивлены, когда он сказал, что женщины были членами их общины наравне с мужчинами. Они были и среди наставниц, и среди учениц. Этот было неожиданно, потому что в обычной еврейской общине даже тени равенства женщин с мужчинами не допускалось. Садди подтвердил это: «В большинстве синагог женщин даже не пускают внутрь. Там есть специальная терраса для женщин». Я спросила, почему у ессеев женщинам была оказана такая честь. С: Сказано, что одно без другого не полно. Поэтому все знание должно быть общим, чтобы оно никогда не потерялось, Я знавал женщин, у которых было больше ума, чем у обычного равви. Это заявление повеселило и порадовало нас. Но Сами снова насторожился, когда я спросила, какова, по его представлению, была численность общины. «Зачем ты желаешь знать?» — осторожно спросил он. Мне пришлось обдумать такой ответ, который он не счел бы угрозой. «Я хотела знать количество людей в общине только потому, что интересуюсь, как они живут. Я думаю, если бы община была очень большой, им было бы трудно селиться и кормиться». Садди вздохнул с облегчением и сказал, что точное число людей не известно. Д.: Существуют ли какие-нибудь разногласия между ессей-скими и еврейскими учителями в вашей местности? С: Да, они называют нас безумцами, потому что мы верим, что время близко. Они оставили надежду на пришествие Мессии. (Садди сильно нахмурился и, казалось, испытывал беспокойство.) Мне интересно знать, зачем ты желаешь это знать? Я бы предпочел не отвечать больше. Много есть таких, которые хотят прознать про нашу общину и увидеть, как ее уничтожат. Я не знала, что у ессеев в то время были враги. Д.: Ты говорил, что идешь к своим двоюродным братьям. Раз у ваших людей есть враги, ты не боишься, что кто-нибудь обнаружит тебя, когда ты вот так ходишь? С: Они не знают, кто я. Для них я всего лишь странник. У меня же не синяя кожа. (Мы рассмеялись.) Мы еще как-то можем указывать друг другу, а вот другие нам не указ. Поскольку я слышала, что ессеи были тайным религиозным орденом, живущим в уединении, подобно монахам в монастыре, я спросила, есть ли у их религии какое-то особое название. С: У нее нет названия, нас знают как ессеев. Но это, как говорит мой отец, школа мысли, а не религия. (Он с трудом нашел это слово.) Мы веруем в Бога Отца. Д.: У вас есть имя для Бога в вашем языке? С.: Яхве. Это значит... «Безымянный», потому что у Бога нет имени. У Него нет имени, которое известно человеку. Он еще зовется Элохим и Элори. Это по сути одно и то же,. Эти имена рассказывают о Боге. Есть много имен, с помощью которых ты можешь взывать к Нему, и Он будет знать, что ты говоришь о Нем. Таких имен несколько. Когда я разговариваю с Ним, я не называю Его Яхве. Я зову его Авва, что значит «Отец». — 21 —
|