|
И убежал, дверь перед носом гостя запер. Очень тогда обиделся Лекарь, но обиду не выказывал, хвалил ученого человека, а жене как-то наговорил гадости, тещу еще отругал и сравнил их с сыном бабкиным: «Ученый человек, он всегда умный. Противно на серость вашу глядеть, все корова, да корова. Сами, как коровы, навозом пропахли. Ацедофильное молоко им подавай, сырки творожные. Ишь, губы раскатали. Что вы в коровах понимаете, или в биофизике. Эх, серость». А зима все набирала обороты. И уже рождество близилось, зима становилась старше и исчезла ее девическая белизна. И лапы, срубленных в Новому году елок, лежали на сером снегу. Яон был теперь сторожем, он сидел стылыми ночами в огромном тулупе у кривобокого ларька «Пиво воды». Над ним ночами шептали звезды, очень холодные и равнодушные, а луна иногда была желтоватой, домашней, а иногда презрительно голубой. Подошел к нему как-то сын бабки, сел рядом, смотрел отрешенно. Потом сказал тихо: «Но знаю я, что есть на свете Планета малая одна, Где из столетия в столетье Живут иные племена…». Вспыхнули удивительные глаза Яону, по вечно неподвижному лицу будто рябь пробежала. И он тоже сказал тихо: «… И там есть муки и печали, И там есть пища для страстей, Но люди там не утеряли Души естественной своей…». Тут дернулся его отрешенный сосед и с изумлением смотрел и смотрел в мертвые черты Яона. А потом, будто переломив в себе что-то, закончил: «… Там золотые волны света Плывут сквозь сумрак бытия, И эта малая планета – Земля злосчастная моя». Еще некоторое время было тихо и неподвижно. Потом они встали как-то разом и пошли. Яон – вокруг ларька, Сын – в сторону, может домой. Луны в эту ночь вовсе не было и поэтому звезды казались еще более холодными и чужымы. ***Была еще одна ночь, они снова сидели вместе, в равнодушие ночи падали тихие фразы. – Жалеете? – Нет, смущен. – А Люда была беременная… – Думаете, смерти искала? – Знаю. – Может поедите? – С вами? – Почему же? – Если б я знал. – Но нельзя же, нельзя. В отшельничестве… – А в чем исход? – Если бы я знал. И как-то неожиданно наткнулся на них лекарь, подсел и спросил у Сына, не обращая внимания на Яона: – Скучаете? Бессонница? Ответил Яон: – Припадки человеколюбия, хронический недуг интеллигенции. Старший Лекарь воззрился на Яона почти испуганно, будто шкаф заговорил. Но он всему умел находить объяснения, потому-то и был Лекарем. – Смотрите, коллега, какая удивительная способность к звукоподражанию. Это часто бывает у шизофреников. — 71 —
|