|
Второй охотник сказал Третьему охотнику: – Может, пивка организуем? – А кто пойдет? – Разыграем. – Давай, время еще вагон. Джёок, ты будешь? – Буду, – сказал Старший охотник, – пиво буду, но не пойду. – Ну, конечно, – процедил Третий охотник, – начальник, сбоку чайник. Он достал потрепанные карты и они с напарником начали разыгрывать скорбный путь в пивной ларек. – Я какой недавно фильм видел! – оживился Второй охотник. – Про каталу. Как ему стиру верную подсказали, да накололи. – Когда я научу тебя правильно разговаривать. Ты не уголовник, мы с уголовниками боремся, ты работник правоохранительных органов. Хоть сейчас и перестройка, но слова Феликса не перестраиваются. Помнишь слова? – Ты имеешь ввиду Феликса Бочку, из ГАИ? – неуверенно спросил Второй. – Какое ГАИ!? С кем мне приходится работать, Шьит! Дзержинского я имею ввиду. Чекиста. Того, кто сказал, что у работников правоохранительных органов должна быть трезвая голова, хорошее сердце и чистые руки. Ты руки сегодня мыл? – Когда мне их было мыть? Вот, и рожа с утра уже пьяная. – А сам-то, сам! – не выдержал подчиненный. – Ты, будто, не похмелялся! – Похмелялся. Но руки мыл. Я каждое утро руки мою. И сердце у меня хорошее, недавно кардиограмму снимали в больничке, так и сказали: удивительно, печень заразная, а сердце – хоть куда… – Не заразная, а циррозная, – некстати вмешался Третий охотник. У меня такая же. Это у всех, кто много пива пьет, цирроз развивается. – А это чё, вредно? – поинтересовался Второй. – Чё тут вредного, у моего кума тоже цирроз, ему уже под шестьдесят. Каждое утро начинает с пива, а вечером без бутылки белой за стол не садится. И здоров, как бык племенной. Два мешка сахара запросто несет. – Какого, кубинского или краснодарского? – проявил осведомленность Старший охотник. – Ты чё, краснодарского! – возмутился рассказчик, – Краснодарский и дурак унесет. Кубинский, по 85 кило каждый. Ишь ты – краснодарский. Краснодарский-то по 45, его и дурак унесет! Было видно, что неуместное упоминания легких краснодарских мешков почему-то очень его обидело. И он долго бы еще ворчал на эту тему, защищая здоровье циррозного кума, но Старший, вдруг, вспомнил про основную тему разговора. – Ты меня не сбивай, – сказал он категорически, – меня не собьешь. Ты запомни, что нельзя на воровском жаргоне изъясняться. Надо говорить не стиры, а листики или по литературному – карты, не наколол, а подставил, обманул, не катала, а шулер, крутяга, шпрот. А что там дальше то было? — 40 —
|