|
Я провел бабулю на кухню и налил ей из термоса кипяток. Из прошлых визитов информационного вампира – Елены Ароновны я знал, что она очень любит чаевничать. – Вот, берите сразу два пакетика, – сказал я, – настоящий «липтон», в Елисеевском покупал. Сахар, коржики оттуда же, есть еще конфеты шоколадные. – «Мишка»? Бабуля обожала именно ««Мишку косолапого». Тут у нас вкусы сходились. Возникла Женя. – А Васька просится на улицу, – сообщила она. – Так выпусти, – механически сказал я и тут же опомнился. – Нет, подожди, я сам. Я вышел в коридор. Кот сидел у выхода и выразительно смотрел на дверь. – Далеко собрался? – спросил я. – Гулять, – ответил кот. – А не опасно? – Что может быть опасного в прогулке… – Ну, мало ли. Люди могут неправильно понять твои монологи. – Я, честно говоря, и не собираюсь на улице болтать с кем попало. Как это говорил один из ваших кумиров: «конспирррация прежде всего». – Ну-ну, – сказал я неопределенно, открывая дверь. Кот ушел. Я вернулся на кухню. – Любит поговорить… – начала соседка, ехидно прищурившись. Впрочем, она как раз дула на блюдечко с чаем (она всегда пила чай по-старинке – вприкуску), так что ее прищур мог быть вызван горячим паром. – Кто? – спросил я. – Ну этот, кот ваш. – Подслушивали? – Естественно. Но не корысти ради, а токмо ради пославших меня. Вещие предостеречь просили, дабы не обольщался ты речами пагубными. Много вреда причинить себе и другим можно. – Собственно, откуда у вас такие сведения? – несколько раздраженно спросил я. – Земля слухами полниться. Истинно говорю, не наш этот, кто устами кошачьими бает. – А что это вы, уважаемая соседка, так странно изъясняетесь. Не в девятнадцатом веке живем, чай. – Это, милок, привычка детская. В отрочестве я только так и говорила, как все. – Это что ж, сто лет тому назад? – Больше, милок, больше. Мне в этом году, посчитай, сто тридцать стукнуло. Мы, ведьмы, ежели себя в чистоте блюдем, дооолгонько век свой маем. – Так, мало того, что вы долгожитель, вы еще и ведьма. Впрочем, я и раньше догадывался, когда вы мне коврик у двери керосином облили. Не знал только, что ведьмы неподвластны старению. – Стареют, милок, стареют. Но это больше те, что с мужиками человеческими грешат. А те, кто по-честному с козлами или другими братишками нечистыми, те и до двухсот на здоровье не жалуются. – А что это вы, вдруг, так разоткровенничали? Вроде второй год по соседству живем, а ничего, кроме пакостей, от вас раньше не видел. — 15 —
|