|
"Вместо закона - вор в законе, причем не в классическом законе, а, так сказать, вор в официальном законе — его величество Чиновник. Если говорить культурно — номенклатурный капитализм, а если так, попросту, то всеобщий бардак. Всеобщий бардак - это такой специальный, отрегулированный, жестко регламентированный порядок, выгодный тем, кто наверху, позволяющий делить честно: бублик - господам чиновникам, а дырку от бублика - народу... Так жить нельзя" (Известия. 1996. 23мая). Лебедь ни разу не критикует Бориса Ельцина.Но его критика номенклатуры создает такую видимость для тех, кто хотел бы услышать критику президента: "Кто стал хозяином в демократической России? Номенклатура. В основном та же самая. В чем разница? В том, что за эти пять лет номенклатура здорово разбогатела, ровно настолько, насколько обеднели остальные граждане России. ... Некоторые политологи в этой связи придумали звонкую фразу: "Номенклатура обменяла власть на собственность". Ищите дураков! Так они и отдали власть. Для них рынок и частная собственность, конечно, хороши, но до тех пор, пока они контролируются" (Лебедь А. Номенклатура начинает и выигрывает: Моск. новости. 1996. № 19). Группа поддержки А. Лебедя фокусирует в его биографии следующие моменты (Труд. 1996. 14 июня, где две полосы материалов получили заголовок ГРАЖДАНИН И СОЛДАТ РОССИИ): - первое настоящие испытание — Афганистан, откуда Лебедь выносит понимание, что афганская война — это "бездарная политическая авантюра, которая обозначила начало конца"; — далее идет точка, соответствующая по времени развалу СССР. Этот абзац следует процитировать из-за его определенного "былинного" повествования: "Начались "смутные годы"распада Великой державы. Рушилась экономика, разваливалась Советская Армия, беспринципные партийные бонзы распродавали идейные, материальные и культурные ценности. А русский офицер А. Лебедь в это время гасил огонь межнациональной резни в Баку и Сумгаите, в Тбилиси и Карабахе. Ему пришлось побывать в Прибалтике, стать участником августовских событий 1991 года. И нигде Александр Иванович не уронил чести и достоинства Офицера российского. Что с полным основанием дало ему право в одном из выступлений в январе 1996 года сказать: "Напомню тем. кто забыл, что я русский генерал. Ни разу не сдавшийся в плен, не рамязавший на родной земле ни одной бойни, хотя и в 91-м, и в 93-м году приглашения пострелять в столице получал достаточно"; - затем следует 14-я армия и Молдавия, где сразу вводится отсылка на Чечню ("И жаль, что его уникальный приднестровский — 195 —
|