|
– Боже правый, – воскликнул Салливан, когда они сделали ему предложение, – пять тысяч долларов только за то, чтобы отвести двух леди вечером в кино? И вы говорите, что это всего лишь розыгрыш? – Это будет весьма забавный розыгрыш, – пообещал ему Джайкапо Мочениго. «Имущество» мистера Салливана приобрел Смитсоновский институт. Оно стало одной из самых интересных реликвий в их музее.) МЫ УБЬЕМ СТАРОГО КРАСНОГО ПЕТУХА (Хагбард возвращался в каюту в сопровождении Джо Малика. – Ты пойдешь в ту пивную в Мюнхене, – инструктировал он Джо, – и что‑нибудь там украдешь. Это может быть что угодно, любая достаточно старая вещь, которая была там в то время, когда он устроил Путч. Затем ты присоединишься к нам в Ингольштадте. Понятно?) МЫ УБЬЕМ СТАРОГО КРАСНОГО ПЕТУХА Леди Велькор, в зеленой крестьянской блузе и зеленых шортиках, осматривалась близ геодезического купола для раздачи кул‑эйда. Поймав на себе взгляд мужчины в зеленой водолазке и зеленых же штанах, она подошла к нему и спросила: – Вы черепаха? – Конечно, прелесть моя, а как же, – охотно отозвался мужчина, из чего она заключила, что контакт установить не удалось. Леди Велькор протянула олуху бесплатный напиток. При этом она продолжала мило улыбаться, тщательно скрывая свое раздражение. МЫ УБЬЕМ СТАРОГО КРАСНОГО ПЕТУХА, КОГДА ОНА ПРИДЕТ Робинсон и Лерман из убойного отдела фактически приступили к последней фазе операции. Я приехал в Нью‑Йорк из Чикаго (где организовал для мисс Сервикс беседу с Уотерхаусом), чтобы обсудить с Хасаном ибн Саббахом Иксом новую фазу лаосской опиумной операции. Разговор с Робинсоном и Лерманом нужен был мне для того, чтобы сверить некоторые детали из тех, что не попадают в официальные отчеты. Мы встретились на Вашингтон‑сквер и уединились на скамейке, в некотором отдалении от сборища чокнутых шахматистов. – Малдун о нас знает, – первым делом сказал мне Робинсон. Он отпустил бороду; я сразу понял, в чем тут дело: сейчас он в группе «Уэзер андеграунд», а не в «Моритури», куда берут юношей моложе двадцати одного года; Робинсон на юношу уже явно не тянул. – Ты уверен? – спросил я. Он ответил как обычно: – Кто и когда в нашем деле может быть в чем‑нибудь уверен? Но Барни – коп до мозга костей, да и чутье у него, как у лозоходца. Так или иначе, сейчас в полиции все знают, что мы туда проникли. Они даже отпускают шутки на наш счет, спрашивают, кто в нашем отделе работает на ЦРУ, и всякое такое. — 28 —
|