|
Предположение о наличии этого описания в первичном тексте Луки зависит от ориентации гностической секты, на доктрине которой основывались Лука и Фома. Многие гностики полагали, что борьба между божественным добром и мирским злом завершится разрушением мира. С другой стороны, для мистиков конец света был скорее духовным опытом. В существующей редакции Мф24 описывает традиционный апокалипсис, конец света в духе Иоил2:31: «Солнце превратится во тьму и луна – в кровь, прежде чем наступит день Господень, великий и страшный». Следы гностического царства Б. как духовного опыта полностью вытерты. 24:15-16: «когда увидите мерзость запустения, как было сказано пророком Даниилом, стоящую на святом месте (да поймет читающий), тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы…» «Да поймет читающий» однозначно указывает на иудейскую аудиторию. Если даже евангелисты (кроме Матфея) практически не знали Писания, а Павел был с ним знаком совершенно минимально и, похоже, в переводе, то никак нельзя было от христиан – язычников ожидать, что они читали Даниила. Дан9: «Семьдесят недель объявлены твоему народу и святому городу:… положить конец греху, и искупить прегрешения… запечатлеть видение и пророка, и помазать святое. Итак, знайте и понимайте: от того, как будет слово восстановить… Иерусалим, до Мессии пройдет семь недель; и через шестьдесят две недели он будет восстановлен… После шестидесяти двух недель, Мессия будет отрезан и у него ничего не будет, и войска пришедшего государя разрушат город и святилище… на пол-недели он прекратит жертвы и предложения; и на их месте будет мерзость, ведущая к запустению, пока предреченный конец не придет на опустошителя». Считается, что Даниил описывает осквернение Храма, окончившееся восстанием Маккавеев. Даниил описывает Мессию как вполне земного правителя (это одна из традиционных концепций). Перед Иисусом не было разрушения Иерусалима, и при Иисусе – его восстановления. С концом Римской империи (не скорым) не возобновились жертвоприношения. В раввинистической традиции (например, m.Sotah9:15) всеобщее погружение во зло также считали знамением перед приходом Мессии. Однако христиане сместили акцент от зла к апокалипсису. То есть, знамением были не отход от Закона, а глобальные катастрофы. Конечно, апокалипсис был не чужд многим иудейским сектам. Многие серьезные теологи полагают Откровение Иоанна христианской редакцией раннего иудейского апокалипсиса. Но в христианстве такая концепция выглядит несколько нелогично. Ведь там основное событие – первый приход Иисуса (по крайней мере, в церковной версии. Христианские сектанты считали Иисуса прошедшим множество воплощений). Трудно объяснить, почему в первый раз Мессия пришел и ушел довольно спокойно, но уж второе его пришествие ознаменует конец света. — 271 —
|